Главными видами рыбы были сурубим, пирапиеуа и пирамутаба — три вида Siluridae, относящиеся к роду Pimelodus. К рыбе мы употребляли приправу под названием арубе, совершенно мне незнакомую; она имеет вид желтой массы и приготовляется из ядовитого сока маниоковых корней, который варят до выпадения крахмала, или тапиоки, и приправляют стручковым перцем. Перед употреблением соус выдерживают несколько недель в бутылях из кремнистой глины. Оказывается, это самая вкусная приправа к рыбе. Гораздо больше, чем арубе, распространен внутри страны тукупи, другой соус, также приготовляемый из маниокового сока. Готовят его так: после отделения тапиоки чистую жидкость ежедневно кипятят или нагревают в продолжение нескольких дней подряд, а затем приправляют перцем и мелкой рыбкой; выдержанный соус имеет вкус сока из анчоусов. Обычно это жидкость, но племена жури и миранья на Япура делают его в виде черной пасты по способу, узнать который мне не удалось; тогда его называют тукупи-пишуной, или черным тукупи. Я наблюдал, как индейцы на Тапажосе, где рыбы очень мало, приправляли тукупи муравьями сауба. Там его употребляют по большей части как приправу к такака, еще одному изделию из маниока, состоящему из крахмала, взбитого в кипящей воде.Я остался очень доволен теми девятью днями, которые мы провели в этом месте. Наши хозяин и хозяйка заинтересовались моими делами; мне уступили одну из лучших комнат в доме, а молодые люди совершали со мной долгие прогулки по окрестным лесам. Я почти не видел здесь сколько-нибудь тяжкого труда. Все вставали с рассветом и шли к реке купаться; затем следовала неизменная чашка ароматного крепкого кофе, после чего приступали к делам. На плантациях в эту пору работы почти не было: какао и табак еще не поспели, а прополка уже окончилась. Приготовлением фариньи занимались только женщины. Мужчины бездельничали: они отправлялись на охоту и рыбную ловлю или занимались пустячными делами около дома. Единственная тяжелая работа, выполняемая в течение года в этих хозяйствах, — это рубка леса для расчистки новых участков; лес рубят в начале сухого сезона — с июля по сентябрь. Чем бы ни занимались люди, они не прекращали работы в жаркие часы дня. Те, кто уходил в лес, брали с собой обед — мешочек с фариньей и ломоть соленой рыбы. К заходу солнца все возвращались домой; тогда скромно ужинали и к 8 часам, испросив благословения у патриарха — главы дома, отправлялись по своим гамакам спать.Кроме нас, тут был еще один гость — негр, которого Жуан, Тринидади представил мне как самого старого и самого дорогого своего друга, спасшего ему жизнь во время мятежа 1835 г. К сожалению, я запамятовал его имя; он был свободный человек и владел собственным ситиу, расположенным на расстоянии около дня пути отсюда. Он отличался той же мужественной манерой держать себя, какую я с удовольствием замечал у многих других свободных негров, но его спокойное, серьезное поведение и глубокомысленное, благожелательное выражение лица свидетельствовали о том, что это был незаурядный представитель своего класса. Он рассказал мне, что был близким другом нашего хозяина в продолжение 30 лет и ни разу между ними не произошло ни малейшей размолвки. В начале беспорядков 1835 г. он узнал о тайном заговоре, замышлявшемся против его друга: Жуана собирались убить какие-то негодяи по той единственной причине, что они должны были Тринидади деньги и завидовали его благосостоянию. Такие вот люди и возбуждали у мура нелепую и жестокую вражду к белым. Негр отправился глубокой ночью один в шестичасовое плавание в монтарии, чтобы предупредить своего компадри (кума) об уготованной ему участи, и дал ему тем самым время бежать. Я с удовольствием наблюдал, какую сердечность во взаимных чувствах и какое уважение друг к другу проявляли оба старика: они часами сидели вместе под выходившим на широкую реку навесом, наслаждаясь прохладным ветерком и беседуя о былых временах.Жуан Тринидади славился своим табаком и сигаретами, потому что он затрачивал много усилий на приготовление тауари — обертки, которая делается из внутренней части древесной коры, расщепляемой на тонкие, как бумага, слои. Употребляется кора многих деревьев, в том числе Courataria guianensis и ореха сапукаи, принадлежащих к одному и тому же порядку растений. Кора разрезается на длинные полосы, имеющие ширину, достаточную для свертывания сигареты; затем отделяют внутреннюю часть, варят ее, обколачивают деревянным молотком и выставляют на несколько часов на воздух. Некоторые виды обертки имеют красноватый цвет и вяжущий вкус. Обертка, которую готовил наш хозяин, была прекрасного атласно-белого цвета и совершенно безвкусна. Из одной полоски коры он получал 60, 80, а иногда и 100 слоев. Лучший в Бразилии табак выращивается в окрестностях Борбы на Мадейре, на жирном черном суглинке, но и на этом берегу, на сходной почве, Жуан Тринидади и его соседи выращивали табак отличного качества. Табак свертывают в тонкие сигареты, дюйма полтора в поперечнике и шесть в длину, суживающиеся с обоих концов. Когда листья табака собраны и несколько подсушены, у них обрывают среднюю жилку и раскладывают на циновке, где свертывают их, придавая желательную форму. Делают это женщины и дети, которые также занимаются посадкой, прополкой и уборкой табака. Процесс уплотнения свернутых сигарет — долгая и трудная работа, и выполнять ее могут только мужчины. Для этой цели употребляются очень прочные веревки. Их делают из внутреннего слоя коры тонкого дерева уаисима с легкой древесиной, из коры можно выколотить большое количество прекраснейшей шелковистой нити длиной во много футов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171