е. передней каюты, как можно было бы ее назвать, и я повесил здесь свой гамак и расставил коробки, чтобы можно было работать в пути. Остановки я рассматривал как благоприятное обстоятельство, так как, пока купец торговал, я мог пополнять коллекции в лесу, приобретая таким образом сведения о животных и растениях, между тем как при безостановочном путешествии это было бы невозможно. Я запасся провизией на целых два месяца; наконец, 19 ноября после обычной ненужной суеты и оттяжек со стороны хозяина мы выехали. Пена взял с собой семью: она состояла из проворной, веселой жены его — мамелуки Катарины, которую мы звали сеньорой Катитой, — и двоих детей. Команда состояла из трех человек: крепкого индейца, кафузу — крестника Пены, уравновешенного добродушного мулата по имени Жуакин — нашего лучшего матроса. Мой слуга Луку должен был помогать в гребле и в других работах. Пена был скромный человек средних лет, белый с незначительной примесью индейской крови; когда он бывал груб и упрям, то обыкновенно просил меня извинить его, поскольку в жилах его течет кровь тапуйо. Он старался доставить мне всяческий комфорт в той мере, в какой позволяли обстоятельства, и запасся большим количеством съестного и напитков, так что путешествие в общем обещало оказаться приятным. Покинув обидусский порт, мы перешли к правому берегу и плыли под легким ветром весь день, минуя многочисленные дома, каждый из которых был окружен рощей какаовых деревьев. 20-го мы продвинулись вперед лишь немного. За возвышенностью в устье Тромбетаса берега с обеих сторон низменные и глинистые. Ширина реки здесь колеблется от двух с половиной до трех миль, но ни с одной стороны берег не представляет собой настоящего материка. На северном берегу рукав реки уходит далеко в глубь страны, соединяя Амазонку с обширным озером Фару, на юге три протока ведут к подобному же пресноводному озеру Вила-Франка; протоки эти являются отчасти рукавами реки, так что суша, которую они окружают, не что иное, как острова. В тех случаях, когда такого рода суша не сложена целиком речными отложениями, как то иногда бывает, или же возвышается над верхней границей разливов, ее называют игапо-алту, и туземцы отличают ее от настоящих островов посредине реки, равно как и от материка. Мы высадились на одной из какаовых плантаций. Дом был построен основательно: стены сделаны из крепких, отвесно поставленных столбов, соединенных дранкой, промазанных глиной и выбеленных, а крыша сложена из черепицы. Семейство состояло из мамелуку и было, по-видимому, типичным для бедного слоя крестьян, занимающихся разведением какао. Все члены семьи были одеты весьма небрежно и ходили босиком. Широкая веранда протянулась по одной стороне дома, полом служила просто утоптанная земля; здесь между голыми отвесными подпорками висели гамаки, на земле была разостлана большая тростниковая циновка, на которой сидела за шитьем вместе с двумя хорошенькими девочками-мулатками дородная, похожая на матрону хозяйка с ручным попугаем на плече. Хозяин лежал в гамаке и курил длинную, ярко раскрашенную деревянную трубку; на нем были легкие штаны и рубашка, расстегнутая у ворота. Домашняя утварь, глиняные кувшины, котелки для воды и кастрюли были сложены в одном углу, где горел костер и наверху глиняной треноги постоянно кипел кофейник. Несколько поодаль, под сенью банановых, дынных и манговых деревьев, стоял большой навес, а под ним находились печи, корыта, сита и прочие принадлежности для обработки маниока. Расчищенное пространство вокруг дома занимало всего несколько ярдов; за ним находились какаовые плантации, которые тянулись в обе стороны параллельно берегам реки. Через лес шла тропа сначала к маниоковым полям, а затем еще на несколько миль к другим домам на берегах одного внутреннего протока. Нас радушно приняли, как всегда принимают пришельца в этих жилищах, стоящих в стороне от большой дороги: народ здесь неизменно вежлив и гостеприимен. Мы долго беседовали, затем напились кофе. На прощанье одна из дочерей послала для нас в лодку корзину апельсинов.Цена какаовой плантации в районе Обидуса — 240 рейсов, т.е. 6 пенсов за дерево, что гораздо выше, чем в Камета, где урожай, мне кажется, не так велик. Лес здесь перед посадкой расчищают, и деревья растут рядами… Мелкие земледельцы все очень бедны. Труда затрачивается немного: одна семья обычно управляется со своей собственной небольшой плантацией из 10-15 тыс. деревьев; правда, во время уборки урожая соседи помогают друг другу. Жизнь этих людей представлялась мне легкой и приятной: вся работа проходит в тени и занимает всего несколько недель в году. Только неисправимой беззаботностью и праздностью можно объяснить, что здешние люди не окружили себя всеми роскошными произведениями тропиков. Они могли бы развести вокруг своих домов сады из самых лучших плодовых деревьев, выращивать кукурузу, завести коров и свиней, как то наверняка сделали бы разумные поселенцы из Европы, вместо того чтобы праздно полагаться на один только урожай маленьких плантаций и довольствоваться постным столом из рыбы и фариньи. Что касается, обработки какао, то они не придумали никакого способа хорошо отделять семена от мякоти или как-нибудь систематически сушить их, поэтому, хотя естественный продукт хорошего качества, он покрывается плесенью еще до того, как попадает на торговые склады, и цена его едва достигает половины того, что стоит какао из других частей тропической Америки. Амазонский край — родина основного вида шоколадного дерева — Theobroma cacao ; дерево это растет в изобилии в лесах верховьев реки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171