Ведь у Шнаппа между глазами были белые пятнышки? Но ведь это же не Шнапп! Этой собаки он совсем не знал. Это несомненно был волкодав индейцев. Грезы о Рейстоуне исчезли.
Но вот неслышно приблизилась какая-то тень. Кровь прилила к сердцу Георга. Он лишился сил. С трудом подняв голову, мальчик увидел чужое лицо. Нет, несмотря на темно-коричневую кожу и развевающиеся в волосах перья, это не был Хмурый День. Это лицо с сильной челюстью было почти четырехугольным Небольшие черные глаза испытующе смотрели на мальчика, потом темная рука нежно и осторожно погладила Георга — Синюю Птицу по щеке. Пришедший достал кусок хлеба и холодного мяса. Маленькие кусочки еды оказались между губами изголодавшегося мальчика, и он начал жевать.
Откуда пришел этот, сидящий перед ним индеец? Георг мысленно перебирал всех людей из дома Черепах, но не мог вспомнить этого лица. Никогда не встречал он его и в поселке. Может быть, он совсем из другого селения?
Когда хлеб и мясо были съедены, Георг поднялся Шатаясь, он сделал несколько робких шагов Тогда, не говоря ни слова, индеец посадил его к себе на спину, и мальчик, обхватив руками шею незнакомца, неожиданно почувствовал под рукой холодный металл. На коричневой шее висела цепочка с большими серебряными подвесками, такая, какую обычно носят ирокезы. Из кожаной шапочки торчали коричневые и белые в крапинку перья. Одно из них доставало до лица Георга и при ходьбе щекотало ему нос, точно подразнивая.
Мальчик начал дремать. Как ему было хорошо на этой широкой спине, медленно раскачивающейся в такт шагов. Прежде чем окончательно погрузиться в сон, он заметил, что они шли обратно по той же тропе, по которой шел он: они возвращались к Луговому Берегу.
Сознание вернулось к Георгу только тогда, когда индеец опустил его на землю перед дверью Длинного Дома Черепах.
Малия вскрикнула от радости. Тетка Круглое Облако чуть не задушила его в своих объятиях. Ну, а Хмурый День?
Испуганно взглянул Георг на дядю. Хмурый День стоял выпрямившись на пороге каморки, а рядом с ним была собака с двумя белыми пятнышками на лбу.
Когда беглец подошел ближе, дядя Хмурый День поднял собаку и положил ему на руки.
— Это твоя новая собака. Она принадлежит тебе.
Мальчик стоял пораженный. Что-то произошло в его душе. Он переводил глаза с одного лица на другое, и ему стало стыдно. Сколько раз он в душе проклинал дядю, а у того нашлись лишь добрые слова. Ведь через весь поселок прошел Хмурый День, ища собаку, похожую на Шнаппа, и только в последнем доме он нашел, наконец, то, что искал. Он выменял пса на шкуру бобра.
— Мы видели, как тяжело твоему сердцу, и хотели осушить твои слезы Мы покрыли могилку Шнаппа свежей землей, засыпали листьями и посадили цветы.
Хмурый День говорил так, как вожди на собрании Совета. И оба потрепанных вороньих пера в его волосах покачивались, точно подтверждая значение сказанного. Кто бы мог ожидать этого от Хмурого Дня? О побеге не было сказано ни слова. А об индейце, который принес его домой, Георг почти совсем позабыл. Сон все унес: невидимые барабаны, незнакомого индейца и даже нового Шнаппа.
Солнце нового утра светило над обновленными миром. Но о том, что произошло за это время, Георг узнал не сразу. Тетка Круглое Облако дала ему подольше поспать, а после завтрака послала с Малией к сторожевому домику на поле.
— Вороны и кассики выклюют весь маис. Шумите побольше, а то нам ничего не останется.
Перед дверью Георг замер. Среди мужчин, куривших под навесом дома, сидел вчерашний индеец. Мальчик взглянул еще раз. Весь облик этого приземистого, широкоплечего незнакомца и мужественное лицо с сильной челюстью исключали всякие сомнения. Этот индеец вчера принес его на своей спине.
Задумчиво и молчаливо шел Георг — Синяя Птица полем рядом со своей спутницей. Вскоре они были ужена помосте из свежих веток и начали бить палками по разложенным доскам, как только стаи кассиков садились на маисовое поле. И далеко кругом разносился стук. Весь день в полуденной тишине гремели теперь удары, разгоняя пернатых воров. Легкое дыхание ветра всколыхнуло волны маисового моря. Из-за края поля в небо поднялись освещенные солнцем облачка, будто кораблики, плывущие по синеве неба. Комары носились огромными роями над медленно текущей рекой. И теперь мальчик был совсем не против теткиных цветных мазей, потому что только натирание спасало от укусов этих насекомых.
Мысленно Георг снова перенесся в дом Черепах.
— Малия, ты не знаешь, кто этот мужчина, который вчера принес меня домой?
— Это мой отец.
— Что ты сказала? Твой отец?
— Да. Когда я принесла дрова, в сливовом саду паслись две лошади. Так я узнала, что отец вернулся за мной из своей поездки на юг, а когда к вечеру в тот день ты не пришел домой, он на следующее же утро рано отправился в путь, чтобы разыскать тебя.
Георг позабыл и про поле, и про птиц-грабителей. Колотушка выпала у него из рук. Так появлялись люди, о существовании которых он ничего не знал, но которые постоянно занимали мысли его приемной семьи.
— Да, но ты же мне сама говорила, что Хмурый День и Круглое Облако — твои дядя и тетя. И я думал, что твои родители давно умерли.
— Нет, мои отец и мать живут у Бобровой реки.
— Но тогда почему же ты здесь?
— Я только в гостях. Дядя — брат моей матери — пригласил меня к себе на время, пока отец должен был совершать поход на юг с вампумом Длинного Дома.
— Скажи мне, теперь ты уедешь с Лугового берега?
— Да, меня ждет мать. Ты знаешь, она тоже из Дома Черепах; ее зовут Лучистое Полуденное Солнце.
Георг — Синяя Птица больше не слушал того, что ему рассказывала девочка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66