Она знала, что он — один из верных друзей Смита. Она также поняла, что жить этому человеку осталось недолго. Он лежал с закрытыми глазами и мертвенно-бледным лицом. От него остались кожа да кости, и его лицо почти не напоминало его прежнего.Она положила ладонь на руку Смита.— Я пошлю за моими сестрами, они здесь рядом в лагере. Может, у них с собой есть нужные травы. Если нет, они найдут. Нужно немедленно дать этим людям раствор особых трав. А мы должны вымыть их и выстирать их одежду.Она поторопилась дать указание Памоуику, оставшемуся снаружи, чтобы он послал одного из воинов за ее сестрами. Потом она спросила у Секотина, не сможет ли он с двумя воинами разжечь около дома собранный костер и вскипятить на нем воды. Она постаралась вспомнить, какие применяют средства. И возблагодарила Ахонэ, что многому научилась у старых женщин в Веровокомоко несколько зим назад, когда заболели двое жителей поселка, а один умер.Она вернулась к Смиту, склонившемуся над Госнолдом. Она увидела, что он крестом сложил руки Госнолда на груди и закрыл ему глаза. «Смит делает для отошедшего в другой мир то же, что и мы для своих, — подумала Покахонтас. — А теперь он молится, как и мы. Может, наши боги не такие уж разные».Потом Смит повернулся, и она увидела, как он печален. Голубые глаза подернулись дымкой, а плечи поникли. Но только на мгновенье. Он распрямился, стиснул зубы, перевел взгляд на одного из своих подчиненных и отдал указания.Не обращая внимания на жару и палящее солнце, Покахонтас с сестрами не покладая рук ухаживали за больными. Они вымыли их, влили им в рот горького травяного питья и проварили грязную одежду. Они хотели сжечь ее и заменить чистыми шкурами, но Смит остановил их и объяснил, что одежда очень важна для мужчин. Она говорит об их положении в обществе. Покахонтас внимательно посмотрела на груду грязных тряпок, не понимая, каким образом по ним можно узнать положение человека, но она уже привыкла к разным странностям тассентассов.В течение нескольких дней Покахонтас и ее свита рано покидали свой лагерь, чтобы успеть проследить за приготовлением кукурузной похлебки, а потом идти к больным. Каждое утро Смит ждал ее с новостями прошедшей ночи. И с каждым днем она с возрастающим нетерпением ждала с ним встречи. Кипяченая вода для питья и травяные отвары наряду с похлебкой из кукурузы принесли многим чудодейственное исцеление. Хотя на кладбище появилось около сорока свежих могил, зато выжившие начали набирать вес, и из глаз у них исчезло выражение отчаяния. И все обитатели форта провожали Покахонтас и ее сестер благодарными взглядами. Но только «маленькую принцессу», как ее называли, они встречали тихими приветствиями и старались быстро прийти на помощь, когда это требовалось. От рождения наделенная властью, она, без сомнения, была главной среди своих людей, и в ее присутствии колонисты снова обретали доверие к дикарям.Покахонтас вся отдавалась тяжелой работе, ухаживая за изголодавшими и пораженными недугом людьми. Она понимала, что пренебрегает своим долгом перед отцом. Но не могла не испытывать теплых чувств, почти привязанности к этим чужим людям, которые обращались с ней так же заботливо и вежливо, что и подданные ее отца. Она ждала их быстрых улыбок. Некоторые помогали ей учить новые английские слова. Она была благодарна им, потому что на уроки со Смитом времени у нее не оставалось. Правда, в форте происходило нечто гораздо более важное. Покахонтас и Смит уже почти не нуждались во время разговоров в словах. Она никогда не была так счастлива, как в эти дни неустанного ухода за больными. Эти непонятные люди, с их непонятными обычаями, внезапно перестали быть чужими. В их тяжелой совместной работе они почти инстинктивно достигли гармонии. Она никогда не испытывала ничего подобного, даже когда охотилась вместе с братьями.Поначалу, возвращаясь на закате в лагерь, усталая, но оживленная, она благодарила Ахонэ за отсрочку свадьбы и новых обязанностей. Но проходили дни, и ее счастливое возбуждение росло, она жила новой жизнью, и каждый день приносил ей новые радости. Почему она не может остаться с тассентассами, помогать им и, в то же время, сохранять верность отцу, не выходя за Кокума? Она знала, что это невозможно, но в душе хотела этого и невольно примечала все, что говорило в пользу тассентассов. Ее послания отцу были неизменно благоприятны для чужеземцев, а ответы отца становились все короче и резче.В один из дней, когда жара дала им передышку, повар поселенцев напомнил Покахонтас, что у них кончается кукуруза. Покахонтас созвала братьев и сестер, и они решили рассказать тассентассам о дружественных племенах, которые станут обмениваться с ними. Смит еще раньше говорил Покахонтас, что они больше не могут зависеть от запасов Починса, и она согласилась с ним.Секотин заметил, что пора научить тассентассов охотиться и ловить рыбу. Теперь, когда они стали поправляться, им требовалась свежее мясо в добавление к их кукурузному столу. Но Секотин прибавил с ноткой презрения:— У них неловкие руки и слабая память, так что им придется потрудиться, чтобы смастерить рыбачьи сети и поставить на реке ловушки.— Вспомни, Секотин, они с другой земли, — сказала Покахонтас. — И потом, они не такие сильные и здоровые, как мы.Покахонтас дождалась, пока солнце упало за лес у нее за спиной. Тогда она нашла Смита, и они вместе пошли на свое обычное место встречи на бревне у временной церкви.— У нас снова кончается кукуруза. Я скажу тебе, какие племена скорее всего проявят дружелюбие и захотят обмениваться с вами. Я дважды просила кукурузу у отца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114