— В чем дело? — тихо спросил Миронов.— Заметили на этой скамейке того, в серой шляпе, который читает «Правду»? — шепнул оперативник.— Видел, — сказал Андрей. — Кто это?— Да я и сам не знаю, только этот субъект терся возле комиссионного магазина, где работает Макаров. Я там был и еще тогда его приметил. Он дважды заходил в магазин.— Занятно. А вы не заметили, этот тип обратил внимание на появление Семенова?— Трудно сказать, — ответил оперативный работник, — я его не сразу увидел. Мне только кажется, что, когда мы шли вперед, к памятнику Тимирязеву, он сидел без перчаток, а теперь их надел. Видите, сидит в перчатках.— Знаете что, — мгновенно решил Миронов, — я останусь здесь, подсяду к этому субъекту. Вдруг Семенов вернется. На всякий случай держите фотоаппарат наготове. Потребуется — фотографируйте.Оперативный работник молча кивнул и прибавил шагу, а Андрей повернул обратно, не спеша подошел к скамейке, на которой теперь, кроме незнакомца, никого не было, и с видом смертельно усталого человека тяжело опустился на нее. Незнакомец сидел на одном краю скамейки, Миронов — на другом. Любой, кто посмотрел бы со стороны на этих двух людей, наверняка пришел бы к выводу, что ни одному из них нет до другого никакого дела. Между тем это было не так. Миронов, сидя вполоборота к незнакомцу, рассеянно посматривал по сторонам, не упуская в то же время из виду ни одного движения, ни одного жеста своего соседа. В свою очередь, и тот, как сразу определил Андрей, исподтишка к нему присматривался. Однако весь вид Миронова, выражение его лица свидетельствовали о таком безразличии к окружающему, что незнакомец успокоился и, как можно было подумать, вновь углубился в чтение газеты.Прошло пять минут, десять… Андрей все так же сидел, откинувшись на спинку скамейки, полуприкрыв глаза. Все так же сидел и незнакомец, шурша полосами газеты. Вдруг он шевельнулся, снял перчатки, сунул их в карман и снова взялся за газету. В то же мгновение Миронов краешком глаза заметил Семенова, возвращающегося от площади Пушкина.«Ага, — подумал он, — кажется, я не ошибся. Ну теперь держись!»— Прошу извинить, может, чуток потеснитесь? — обратился Семенов к незнакомцу, подходя к скамейке и намереваясь усесться на тот ее край, ближе к которому сидел субъект в серой шляпе.Тот буркнул себе под нос что-то невнятное и слегка отодвинулся, освобождая место. Никакого интереса к появлению Семенова он, судя по всему, не проявил.Семенов молча сел, молча достал из кармана пачку «Казбека», вынул папиросу и принялся рассеянно разминать ее между пальцами. Незнакомец чуть оживился.— Сосед, а сосед, — обратился он к Семенову, — не угостите папиросой? Свои дома забыл.— Отчего же, — ответил Семенов, протягивая незнакомцу пачку. — Пользуйтесь.Незнакомец взял пачку, достал оттуда папиросу, а пачку опустил в карман. В правый карман, как это отчетливо видел Миронов.— Сосед, а папиросы-то… — с ухмылкой спросил Семенов.— Вот черт, рассеянность проклятая, — виновато сказал незнакомец и, вынув пачку «Казбека» из левого кармана, отдал ее Семенову.«Вот оно! — мгновенно решил Миронов. — Вот где собака зарыта. Как быть?»Тем временем Семенов обнаружил, что у него нет спичек, и воспользовался спичками незнакомца. С коробкой спичек произошла та же история, что и с пачкой папирос: в руки незнакомца перешел коробок, извлеченный Семеновым не из того кармана, в который он опустил полученные от соседа спички.Миронов больше не размышлял: теперь все решали секунды. Незнакомцу так и не довелось опустить в карман коробок, врученный ему Семеновым. Мгновение — и рука незнакомца оказалась вывернутой за спину, а коробок спичек очутился у Андрея.— Вы что?! — яростно повернулся к нему незнакомец. — С ума сошли? Хулиган! Сейчас же отпустите!..Но Миронов и не думал его отпускать. Рывком он поднял незнакомца со скамейки, ставя его между собой и Семеновым — мало ли что? — и тихо, раздельно сказал:— Не надо, гражданин, не советую поднимать шума. Ведите себя благоразумно. Полагаю, публичный скандал никак не в ваших интересах. Пройдемте в отделение милиции, там все и выясним.
— К черту милицию! — взревел незнакомец. — Никуда я не пойду. Вы не имеете права. Я… Я…Миронов не отвечал. С силой сдавив руку незнакомца так, что тот скорчился от боли, Андрей не спускал глаз с Семенова, готовый к любой неожиданности. Семенов, однако, и не думал вмешиваться. Трусливо вобрав голову в плечи и воровато оглянувшись по сторонам, он стремительно вскочил, намереваясь поскорее унести ноги. Но не тут-то было! Перед ним выросли двое оперативных работников и цепко ухватили его за руки, не давая ступить и шага.— Спокойно, — сурово сказал один из них. — Спокойно, гражданин. Пройдемте с нами.Семенов сразу сник, ссутулился, казалось, стал ниже ростом и безропотно последовал между двумя оперативными работниками. Миронов чуть повернул руку незнакомца и слегка подтолкнул его в спину, направляя за Семеновым и оперативными работниками. Все это заняло считанные секунды, было сделано так ловко, что никто из прогуливающихся на бульваре толком ничего и не заметил, не попытался вмешаться.В отделении милиции Семенов тяжело опустился на лавку, стоявшую в коридоре, и тупо уставился в пол. Коробку «Казбека», полученную от незнакомца, он без звука вручил Миронову: в коробке под слоем папирос лежала пачка сторублевок. Андрей пересчитал — двадцать пять штук; итого, две с половиной тысячи рублей.Незнакомец, в отличие от Семенова, бушевал. Прорвавшись вслед за Мироновым в кабинет начальника отделения, брызжа Андрею в лицо слюной, он кричал:— Как вы смеете, на каком основании?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115