Не сводя с охотника злобно сверкавших глаз, разбойница захлестала
хвостом о бока, вытянула шею над самой землей, выгнала спину, припала к
траве.
Спрятав когти, она коротко перебирала вздрагивающими лапами, словно
играющий котенок.
Человек отшвырнул трехслойный лук, выдернул из глины копье.
Он упер тупой конец оружия в круто вывернутую ступню отведенной назад
правой ноги, намертво впился в древко, прижал его для верности к
выдвинутому вперед согнутому левому колену.
Так напряженно сжался, перегнулся и скорчился человек, что стал
похожим на корягу, из которой косо торчит в сторону прямая голая ветвь.
Скрестились с беззвучным лязгом, брызнув горстью искр, как два ножа,
два ненавидящих взгляда.
Эй, берегись!
Пятнистая смерть стремительной эфой-змеей распрямилась в прыжке,
сгустком огня полыхнула над влажной лужайкой, горячей бронзовой глыбой
обрушилась на человека.

СКАЗАНИЕ ВТОРОЕ. ЦАРЬ И СОЛОВЕЙ
Старая эра. Год пятьсот двадцать девятый. Рим, возникший на семи
холмах, пока что томится под властью этрусков и не смеет даже мечтать о
великих завоеваниях. Лишь через двести лет покорит Согдиану пьяный деспот
Искандер Двурогий. О гуннах Атиллы еще и слуха не было, а нашествие
Чингисхана - дело столетий столь отдаленных, что человеку страшно в них
заглянуть.
Но уже давным-давно облупилась зеркальная облицовка египетских
пирамид, простоявших к тому времени три долгих тысячелетия, и эпоха
фараона Хеопса кажется ветхой, непостижимой уму, сказочной древностью. И
уже давно появились жадность, жестокость и глупость. Знать накопила
огромный опыт истребительных войн и грабежей. Вряд ли кого удивишь
кандалами и батогами.
Однако, существует не только насилие - издревле крепнет
противодействие ему. Есть разум. Есть труд. Есть борьба за лучшую долю.
Народ Лагаша сверг царя Лугальанду.
Вельможа Ипусер, спрятавшись от мятежников в катакомбах, торопливо
писал: "Воистину, чиновники убиты. Зерно Египта сделалось общим
достоянием. Свитки законов судебной палаты выброшены на площадь".
"Рабы восстали, принялись дома разрушать, господ своих продавать,
проливать их кровь", - сетовал хеттский правитель Телепин.
В государстве Чжоу при владыке Ли Ване чернь захватила столицу.
Нищий индиец Макхали Госала - в коровьем стойле рожденный - первым в
мире сказал: "Нет бога и божественных духов. Толкующие о них - лжецы".
Год пятьсот двадцать девятый. На первый взгляд, ничем
непримечательный, обычный в длинной череде веков. И все-таки особенный,
по-своему очень важный.
С тех пор, как люди стали людьми, они и на день не переставали
работать и драться за волю. Значит, любой год отмечен их потом и кровью.
Нет пустых, бесполезных лет. Они все значительны и поучительны.
Человечеству дорог каждый прожитый год, как бы давно он не минул.
Это - одна из вех на его пути. Шаг к грядущему.

Когда - никто не скажет уверенно: пять или шесть тысяч лет назад, и
где - никому неизвестно точно: за рекой ли Яксарт на Памире ли - сложился
союз арийских племен.
И по какой причине - неведомо: может, народ настолько расплодился,
что не стало ему места хватать; может, одни, возвысившись, принялись
угнетать других; может, под натиском узкоглазых восточных воителей -
распался союз, разлетелся, как птичья стая, рассеянная бурей.
Первая волна арийских племен хлынула в просторы среднеазиатских
равнин, частью изгнала издревле здесь обитавших людей фракийских, частью с
ними слилась; частью осела у рек, частью обосновалась в пустынях.
Вторая их волна затопила солнечный край, что раскинулся к югу от
Каспийского моря и к северу от моря Аравийского, сокрушила касситов и
эламитов, немало их истребила, немало в себя впитала.
Третья их волна достигла жарких полуденных стран, захлестнула Декан,
выбралась к устью Ганга. По девяти дорогам двигались девять арийских
племен. Бхараты их возглавляли. Толпы темнолицых дравидов потянулись к
лесам и горам. "Бог Индра убил их, издавна живших на этой земле, и поделил
посевы между светлокожими союзниками".
Четвертая их волна докатилась до Черного моря, омыла киммерийской
кровью брег Танаиса, расплескалась на луговинах Тавриды [Танаис - река
Дон, Таврида - Крым].
Годы. Века. Тысячелетия. Кровь победителей смешалась с кровью
побежденных, и возникло в горах и долинах множество крупных племен и
народностей, говоривших на сходных, но обособленных наречиях.
На северо-востоке - саки и массагеты, сугды и хувары, паркане и
бактры.
На северо-западе - скифы и сарматы.
На юго-западе - мады и персы.
На юго-востоке - хинды.
А между ними и среди них - варканы и карманы, маргуши и саттагуши,
парты и сагарты, тохары и гандхары, гедрозы и арахоты, дранги и харайва, и
тьма иных - их всех не перечесть.
У одних кожа белой была - белой, как лунный свет, у других -
черноглазых и темноволосых - смуглой, как плод граната. Одни пастухами
остались, другие слепили хижины, занялись хлебопашеством. Одни, как
прежде, считались равными между собой и управлялись родовыми старейшинами,
У других, расслоившихся на богатых и бедных, появилась знать, а над нею -
царь.
Название их древнее почти забылось. Может, лишь дряхлые старцы да
суровые жрецы смутно помнили еще, где их корень. А вот цари персидские
крепко за него уцепились, придали слову, давно отмершему, новый и жестокий
смысл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67