В Небе — высший рангС почётом высшим сопряжён; питатьК нему возможно зависть; но Вождю,Чьё старшинство служить ему велит "Щитом для вас и ставит в первый рядПротиву Громовержца, наградивНаигорчайшей долей вечных мук,Кто позавидует? Где выгод нетЖеланных, там отсутствует раздор.Никто не жаждет первенства в Аду,Никто свои страданья не сочтётСтоль малыми, чтоб добиваться большихИз честолюбья; потому союзТеснее наш, согласие прочней,Надёжней верность, чем на Небесах.При этом перевесе мы вернёмНаследье наше. Именно в бедеРассчитывать мы вправе на успех,Нас в счастье обманувший. Но какойИзбрать нам путь? Открытую войнуИль тайную? Вот основной вопрос.Обдумавший ответ — пусть говорит!"Едва он смолк, державный царь МолохПоднялся; изо всех бунтовщиковСильнейший и свирепейший, сугубоВзбешённый пораженьем. Он себяМнил силой богоравной и скорейСогласен был бы не существовать,Чем стать слабей. Надежду потерявНа равенство, утратил с нею страх,Геенну и Предвечного презрелИ нечто — хуже Ада, так воззвал:"— Стою за бой открытый! Не хвалюсьКоварством. Козни строить не мастак.Вольно хитрить, когда охота естьИ время. Не до хитрецов сейчас;Они, рассевшись, будут сеть плестиУловок, а несметные рядыВоинственных изгнанников НебесНеужто прозябать обреченыВ ярме постыдном, в вечной тьме тюрьмыТирана, царствующего затем,Что мы бездействуем? Нет! ОполчасьОгнями Ада, яростью борьбы,Неодолимо все проложим путьК высоким башням Неба; обратимВ оружье грозное снаряды пыток:Пусть на Его всесильный гром в ответГремит Геенна! Против молний мыНа Ангелов Его извергнем смрадИ чёрный пламень с той же силой; БожийПрестол зальём чудовищным огнёмИ серой Пекла — тем, что Он для насНазначил. Но, быть может, смелый планВам не в подъем и даже мысль страшнаО взлёте на такую крутизнуИ штурме неприступных вражьих стен?Но осознайте, ежели прошлоОцепененье от снотворных вод,Испитых вами в озере забвенья,Что наша суть природная, составЭфирный нас влечёт в родную высь.Паденье Ангельскому естествуНесвойственно. Когда жестокий ВрагВисел над арьергардом наших войскРазбитых и, глумясь, в пучину гнал,-Кто не восчувствовал: как тяжело,Как трудно опускали нас крылаВ провалы Хаоса; зато взлетимСвободно. Вы боитесь? Если гневМогучего Противника опятьМы вызовем и Он, ожесточась,Измыслит средства, гибельней стократ,Чтоб нас добить, — чего страшиться здесь,В Геенне огненной? Что может бытьПрискорбней, чем, утратив благодать,Терпеть мученья, в бездне пресмыкаться,Где негасимый пламень вечно жжётРабов безжалостного Палача,Склоняющих угодливо хребтыПод пыткой, под карающим бичом?А если Он замучит нас вконец,Мы уничтожимся, исчезнем вовсе.Чего тогда бояться? ПочемуМы жмёмся и Тирана разъяритьКолеблемся? Свирепо нашу плотьЭфирную Он обратит в ничто;Но разве, перестав существовать,Мы счастливей не будем? Разве впрокБессмертье истязуемым рабам?Но если Ангельское бытиеПресечь нельзя и наше естествоБожественно воистину, тогдаИ в худшем случае для страха нетОсновы. Прежний опыт подтвердил,Что Небо мы способны сотрясти,Вторгаясь непрерывно, и Престол,Хотя и неприступный, и самойСудьбою предназначенный ЦарюНебесному, тревожить. Пусть победаНемыслима, зато возможна месть!"Он кончил, сдвинув брови; жгучий взорВзывал к отплате, к битве, что богамОдним под силу. Тут, насупротив,Поднялся Велиал; он кротким былИ человечным внешне; изо всехПрекраснейшим, которых НебесаУтратили, и с виду сотворёнДля высшей славы и достойных дел,Но лжив и пуст, хоть речь его сладка,Подобно манне; ловкий словоблудецЗа правду выдать мог любую ложь,Мог исказить любой совет благой,Столь мысли низменны его. Во злеИскусный, он ленив и празден былВ деяньях чести, но, умея слухПленять, красноречиво молвил так:"— О Духи! Я стоял бы за войнуОткрытую, и ненависть мояНе меньше вашей— Но призыв к борьбеНемедленной меня разубедилОсобенно, надежду на успехСомнением зловещим омрачив.Возможно ли? Храбрец из храбрецов,Испытаннейший в битвах паладин,Совету собственному и мечуНе доверяя, мужество своёИсчезновеньем хочет утвердить,Небытием, отчаяньем; достичьНичтожества, жестоко отомстив!Но о какой здесь мести речь идёт?Небесные твердыни — под охранойВооружённой стражи; их не взять.Отряды часто разбивают станУ края Бездны; с этих рубежейДозорные летят на тёмных крыльяхВ просторы царства Ночи, не страшасьВозможных стычек с нами. Если мы,Пробив дорогу силой, за собойВесь Тартар увлечём, чтоб свет НебесЗатмить, Великий Враг наш сохранитПрестол и впредь незыблемым; эфирПречистый омрачить нельзя ничем;Он без труда развеет пламя Ада.Недолгим будет наше торжество!Побеждены повторно, мы впадёмВ бессильное отчаянье, — пределНадежды нашей; вынудим ЦаряПобедоносного излить сполнаСвой гнев и вовсе уничтожить нас.И в том спасенье? Скорбное, увы!Кто согласился бы средь горших мук,Терпя стократ несноснейшую боль,Мышление утратить, променятьСознание, способное постичь,Измерить вечность, — на небытие;Не двигаться, не чувствовать, уйтиВ несозданную Ночь и сгинуть в ней,В её безмерном чреве? Если ж лучшеИсчезнуть нам — кто вправе утверждать;Посильно и желанно ли ВрагуПокончить с нами раз и навсегда?Сомнительно, чтоб Духов истребитьОн в силах был, но уж навернякаТого не возжелает! НеужелиВсезрящий стрелы гнева истощитМгновенно, по беспечности своейИ слабости, несдержанно вспылив,На пользу нам поступит невзначай,И жертвы, предназначенные ИмДля вечной кары, уничтожит сразу?"Чего мы ждём? — сторонники войныВзывают. — Мы обречены на казньБессрочную; проступок новый нашЕё не усугубит;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13