“Существо, перестающее задумываться, может утратить все сугубо человеческие свойства и способности”!.. Да и действительно ли ВСЁ можно будет исправить с помощью регра? Что, если когда-нибудь эта легкомысленность приведет к такой катастрофе, когда уже некому и нечем будет корректировать прошлое?
Шерм невозмутимо смотрит не на меня, а на бильярдный стол, словно решая, стоит ли играть дальше.
- И потом, что будет, если ваша чудесная “волшебная палочка” достанется какому-нибудь негодяю, маньяку, фашисту? - продолжаю я. - Вы уверены, что сейчас ваши сообщники правильно выбирают тех, кто достоин пользования “регром”, а кто - нет?.. И, кстати, не попахивает ли подобный отбор некоей селекцией, нет ли в этом нарушения прав человека?
- Что ж, - после паузы говорит человек по другую сторону стола. - Видимо, я ошибся в вас, дружище… Я полагал, что вы поймете меня, но этого, к сожалению, не произошло. Раз до вас не доходит, что если даже использование регров и имеет какие-то отрицательные стороны, то не более, чем многие из тех вещей, которыми издавна пользуется человек: атомная энергия, оружие, электрический ток и даже компьютеры - то о чем еще с вами говорить?!.. Раз вы не верите в то, что хорошего в человеке все-таки больше, чем плохого; раз вы не желаете избавить его от ежеминутного, унизительного страха бытия - то все мои дальнейшие аргументы бессмысленны…
- Вот еще что, - перебиваю его я. - Любопытно было бы узнать, почему вы решили обрушить всю свою риторику на меня, а, скажем, не на Коллегию Щита? И почему вы в свое время не обсудили эту проблему со всеми хардерами, а кинулись предлагать свой искейп направо и налево? Кто вам дал право в одиночку решать вопросы, имеющие значение для всей планеты?
Шерм косится на меня.
- Вы все-таки гораздо глупее, чем я ожидал, - вздыхает с притворной жалостью он. - Или просто притворяетесь таким… Между прочим, сами-то вы тоже действуете против нас по своей инициативе. Я тут наводил справки, и оказалось, что о вашей погоне за “реграми” никто в руководстве Щита и не ведает. Самодеятельностью изволите заниматься, дружище, самой настоящей самодеятельностью!..
- И что из этого? Я буду бороться до тех пор, пока не выведу ваших хозяев на чистую воду!
- Каких еще хозяев?
- Вы же сами сказали - “против нас”!.. Кстати, не могли бы вы пояснить, кого конкретно вы имели в виду?
- И не надейтесь, - сухо отрезает Шерм. - Вы зря думаете, что сможете выведать у меня на имена, адреса и прочие данные о моих друзьях. Максимум, что я могу вам рассказать - и то лишь для того, чтобы вы не обольщались, что из ваших воинственных потуг что-то выйдет - так это о Мече вообще…
- О Мече? - переспрашиваю я.
- Помните, я говорил вам при нашем знакомстве о том, что люди всё больше начинают бояться и ненавидеть нас, хардеров? И это вполне объяснимо, если учесть нашу страсть к конспирации и отчуждение от всего человечества. А отсюда логично вытекает и необходимость создания секретного органа, который противостоял бы Щиту и тем самым нейтрализовал бы его возможные попытки работать на себя. Это не вражда, дружище, это попытка наладить хоть какой-то контроль за хардерами со стороны людей… Но если раньше Меч был, образно выражаясь, недостаточно острым, чтобы суметь пробить Щит, то теперь, когда у него есть в арсенале “регры” и когда его агенты действуют среди вас, хардеров, складывается равновесие, которое очень важно для нашей цивилизации…
“Ваш Щит”! Вот предатель!.. Во мне вспыхивает ярость. Он больше не отождествляет себя с хардерами, а значит не коллега и не товарищ он мне отныне, а скрытый, тщательно замаскированный враг!..
- Ну, что же вы молчите, дружище Лигум? - осведомляется Шерм. - Или вам сказать нечего?
Сказать мне действительно нечего - во всяком случае, ему. Время умных разговоров прошло.
Интроскоп я действительно на этот раз не захватил с собой, зато мой верный “зевс” всегда со мной. И отработанным движением я молча выхватываю разрядник из кобуры и целюсь в человека по другую сторону бильярдного стола.
- Что это с вами, дружище? - удивленно говорит он. - Мне кажется, вы совсем отупели. Наверное, это бильярд на вас так скверно влияет… Вы совсем забыли, что вам в меня стрелять бессмысленно. Вам теперь беречь меня надо. Ведь вас наверняка интересую не я, а мои коллеги по Мечу, не так ли? А поскольку я лишен искейпа, то, выстрелив, вы безвозвратно отправите меня на тот свет, вот и всё…
- Пускай! - хрипло говорю я. - Обойдусь и без вашей помощи!.. Рано или поздно, я все равно доберусь до вашего логова! Да и должны же вы понести кару за свое предательство!..
Шерм закусывает губу.
- Так, - говорит он. - Этого и следовало ожидать. Только вы напрасно дергаетесь, Даниэль. Я вовсе не намерен ни прыгать головой в окно, чтобы убежать, ни вступать с вами в перестрелку. Тем более, что у меня и оружия-то с собой нет…
Я так поражен, что до меня не сразу доходит смысл слов моего противника.
Он назвал меня по моему секретному имени! Он знает, что меня зовут Даниэль! Но откуда?..
Ствол излучателя в моей руке сам собой опускается вниз, когда до меня доходит, что всего два человека в мире знали имя, присвоенное мне при “рождении”. Один из них был моим Наставником в Академии, а второй…
- Да-да, - печально говорит, словно читая мои мысли, Шерм. - Ты правильно мыслишь, мой мальчик, когда-то я был твоим супервизором.
Я стискиваю зубы. Супервизор для хардера - это второй отец, если первым считать Наставника… Что ж, это тот самый удар ниже пояса, который запрещен в обычных единоборствах. Но ведь мы боремся не по правилам, мы не должны так бороться, потому что иначе все наши усилия могут быть сведены к нулю какой-нибудь глупой эмоцией!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135