Когда жандармы, на прощание откозыряв и отщелкав каблуками, покидают нас, выясняется, что, с учетом моей абсолютной неспособности передвигаться самостоятельно, имеет больший смысл направить стопы домой к продавщице, нежели ко мне, потому что живет она как раз в том дворе, куда ведет роковая арка-туннель.
Каким-то чудом нам удается ни разу не загреметь, пока мы преодолеваем дистанцию в сотню метров, отделяющую место драки от квартирки Фелины. На ходу мы делимся своим видением происшествия, участниками которого нам пришлось фигурировать, и к концу пути чувствуем себя почти старыми друзьями.
- Значит, это вы вызвали полицию? - спрашиваю я свою спутницу.
- А что мне оставалось? - резонно замечает она. - Вы же были не в состоянии это сделать, поскольку были очень заняты в тот момент рукоприкладством!
- Дело не в этом, - возражаю я. - Даже если бы я был телепатом, я бы и то не обратился за помощью к жандармам.
- Почему?
- На мой взгляд, в наше время обращаться в полицию с заявлением о том, что тебя избили неизвестные, способен лишь умственно отсталый…
- Да ну вас! - смеется моя спутница.
Квартирка Фелины, где торговый менеджер проживает в одиночестве, ничего особенного, на мой взгляд, не представляет, и ее вполне можно было бы принять за мой холостяцкий уголок, если закрыть глаза на никчемные салфетки и безделушки, которыми женский пол так любит заполнять окружающий мир.
Обрушив меня на мощный диван в гостиной, Фелина исчезает и вскоре возвращается с тазиком, полным теплой воды, губкой и нехитрыми медицинскими принадлежностями в виде пластыря и малого регенератора, заживляющего ссадины и легкие раны.
Ухаживая за мной, она постепенно выведывает всю историю моего вдовства и, конечно же, преисполняется самого горячего сочувствия по отношению к такому несчастному бедолаге, как я. Еще в Академии преподаватель по НЛП описывал нам массу способов, как совратить любую, даже весьма враждебно настроенную красотку. И не на самом последнем месте в этом перечне стоит тактика, направленная на то, чтобы разжалобить свою потенциальную партнершу и заставить ее пожалеть тебя, несчастного и никем не любимого…
Впрочем, в нашем случае если кто кого и хочет совратить, так это вовсе не я, а спасенная мною продавщица. Приводя меня в порядок, Фелина бросает на меня исподтишка такие кокетливые взгляды, которые можно встретить лишь на сайте какой-нибудь эротической рекламы, а позы, которые она то и дело принимает, открывая мне для обозрения либо верхнюю часть своего великолепного бедра, либо содержимое глубокого декольте у нее на груди, способны воспламенить даже старца, оскопленного еще в юном возрасте.
Являясь объектом такого целенаправленного штурма, я не могу не вспомнить кое-какие эпизоды из классиков. Например, из любимых мною Стругацких:
“Она тащила его молча, напористо, как муравей дохлую гусеницу. Чувствуя себя последним идиотом, Румата понес какую-то куртуазную чепуху о быстрых ножках и алых губках - дона Окана только похохатывала. Она втолкнула его в жарко натопленный будуар, бросилась на огромную кровать и, разметавшись на подушках, стала глядеть на него влажными гиперстеничными глазами. В будуаре отчетливо пахло клопами… Румата завел глаза, его подташнивало”…
И, хотя Фелина не собиралась пока тащить меня в свой “будуар” (впрочем, с учетом того, что мы были одни, а также ввиду отсутствия спальных помещений в однокомнатной квартирке, это и не требовалось) или стелиться передо мной в позе, располагающей к немедленному соитию, тем не менее, я все больше ощущал, что попал в скверную ситуацию. Пожалуй, не в такую отвратительную, как книжный дон Румата, но в достаточно двусмысленную, чтобы не понимать: это - очередная проверка, организованная моими противниками.
Расклад карт в этой тайной игре выглядит таковым: с одной стороны, имеется девица, которая не прочь отблагодарить меня натурой за то, что я рискнул из-за нее получить пару переломов ребер и лишиться нескольких зубов (к счастью, коренных, а не передних, иначе это нанесло бы урон моему обаянию). И хотя переспать с ней было бы противно лишь какому-нибудь извращенцу или моральному уроду, тем не менее, я не спешу перейти к решительным действиям.
Потому что для меня все еще остается загадкой, чего именно ждали от меня проверяющие, затевая этот практический “тест на секс”. И какие поступки с моей стороны успокоят их подозрительные натуры?
Да, в принципе, я просто обязан заняться с красавицей Фелиной постельно-прикладным видом спорта, иначе те, что сейчас следят за нами (а в этом я ничуть не сомневаюсь), могут заподозрить меня в принадлежности к хардерам, поскольку всему миру давно известен сексуальный аскетизм подданных Щита. Аскетизм этот вытекает вовсе не из-за каких-то физиологических отклонений, как пытаются доказать некоторые любители “жареных” материалов из числа журналистской братии. Он обусловлен чисто моральными принципами, закрепленными в Кодексе чести хардеров, но, похоже, всему миру на это наплевать…
Но в то же время, если я клюну на пышные формы “спасенного” мной торгового менеджера, то организаторы этого спектакля могут усомниться в достоверности моей “легенды”. Разве способен несчастный Алекс, плакавшийся всем встречным и поперечным в жилетку по поводу трагической смерти жены и детей, взять и переспать с первой встречной смазливой бабенкой?
М-да. Проблема, как говаривал тот тип у края пропасти в моем анестезийном сне…
А что-то выбирать придется. Одно из двух: либо так, либо эдак. Третьего не дано, как на приеме у психиатра:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135