А потом в глазах у Яна все замелькало: "оракул" уводил
тело из-под ответных ударов Курьера. Рамиров почувствовал, что совершает
какой-то немыслимый кувырок, но тут же вновь оказался на ногах...
Схватка все больше напоминала столь излюбленный боксерами "бой с
тенью", когда удары отрабатываются перед зеркалом. Ни один из ударов и
приемов, которые проводились соперниками, не достигал цели. Прием
блокировался контрприемом, за ударом следовал контрудар, но и он, в свою
очередь, находил только пустоту...
Неизвестно, сколько времени прошло с начала боя. Рамирову казалось,
что - вечность... Уголком мозга Ян осознавал, что не он сейчас дерется, и
не Курьер. На самом деле, в единоборство вступили две совершеннейших
машины убийства, два электронных мозга, в тысячные доли секунды
прокручивающих множество вариантов действий соперника и выбирающих
наиболее оптимальный вариант своих действий из сотен альтернативных...
Тяжело дыша, Рамиров и Курьер прыгали по мягкому ковру, нанося удары
и уворачиваясь, роняя кресла и прочие предметы мебели. Если бы записать их
дуэль на пленку, то впоследствии эта запись могла бы служить наглядным
пособием по рукопашному бою...
Вскоре Рамиров стал чувствовать, что проигрывает. Это было
интуитивное ощущение борца с многолетним стажем. Видимо, его "оракул" на
какие-то сотые доли секунды отставал в предвидении от прибора противника.
Было не исключено, что что-то в нем разладилось, но, скорее всего, Курьер
был оснащен телохранителем более совершенной модификации... Во всяком
случае, тело Яна становилось все менее послушным, удары - все более
неточными. В то же время удары Курьера словно очерчивали вокруг Рамирова
магический круг, который неумолимо сужался..
Постепенно действия Рамирова свелись только к постановке защитных
блоков, об атаке и контрударах он - а точнее, его "оракул" - уже не
помышлял. Руки и ноги начинали ныть от слишком жесткой фиксации ударов
противника, и по торжествующей ухмылке Курьера Ян понял, что до конца
этого невероятного поединка осталось недолго...
В сознании мелькнул панический вопль: "МЫ ПРОИГРАЛИ... ЭТО КОНЕЦ!", и
он не сразу понял, кто это мысленно кричит - то ли он сам, то ли "оракул".
В следующее мгновение Рамиров оказался прижатым спиной к стене возле
камина, и Курьер лишь на секунду промедлил, прежде чем нанести решающий
удар. Однако, этого мгновения Яну хватило, чтобы принять решение.
В битве двух роботов, какими, по сути, являлись он и Курьер, должен
был победить тот, чьи действия отличаются нестандартностью. Пользуясь
аналогией Брилера, если заставить компьютер играть против самого себя, то
одна из сторон в шахматной партии все-таки одержит победу. Это произойдет
в тот момент, когда под влиянием законов стохастики компьютер случайно
сделает за белых или за черных такой ход, который, с точки зрения опытного
игрока, будет выглядеть очевидной глупостью. Но именно этот нелогичный ход
выведет игру из патового равновесия, и, вопреки постулатам здравого
смысла, сторона, сделавшая его, будет "обречена на победу"...
Аналогичным ходом в данной ситуации мог быть только отказ от услуг
"оракула", и, разрывая путы психофизиологического контроля "оракула"
огромным волевым усилием, которое по количеству условно затраченной
энергии (если бы ее можно было рассчитать), наверное, равнялось жиму
пятисоткилограммовой штанги, Рамиров сорвал с себя черную шапочку и
швырнул ее в пламя камина.
Курьер, наконец, ударил, но "оракул" его ошибся, потому что,
программируя схватку, вносил поправку на прогноз "оракула" Рамирова. Вся
сила этого удара, составлявшая не менее сотни килограммов, пришлась в
стену, да так, что стена содрогнулась, одна из картин, висевших на ней,
сорвалась с гвоздя, а Курьер вскрикнул и перегнулся пополам от нестерпимой
боли в суставах. Пользуясь этим, Ян скользящим перемещением оказался за
спиной своего соперника.
Он стянул с головы не успевшего оправиться от боли Курьера шапочку и
отправил ее, вслед за своим "оракулом", в огонь. После этого перевести
Курьера в бессознательное состояние было уже технически несложно.
Когда молодой человек мешком рухнул под ноги Рамирову, до слуха Яна
донеслось гнусное хихиканье. Он резко обернулся и увидел, что, пока они
дрались, Николь Брилер успел впасть в крайнюю степень алкогольного
опьянения. Парик на его голове сидел наперекос, черные очки сползли почти
на кончик носа, а движения стали карикатурно-замедленными, будто двигался
он под водой.
- З-значит, в-вот оно к-как, - заикаясь, пробубнил Брилер, ухмыляясь
и пытаясь подняться из кресла. - Я в-всегда... ик... г-говорил, что ты,
Ян... ты их всех!..
- Отключи поле, Николь, - сказал Рамиров, подходя к невидимому
барьеру. - Брось свои дурацкие штучки, слышишь?
В камине что-то с громким треском лопнуло, и в комнату повалила
вонючая копоть, какая бывает от горящего пластика.
Безуспешно поворочавшись в кресле, Брилер застыл и промычал:
- Ян, к-как же т-теперь, а?.. Я же - с-свинья, поял?.. Я чувствую
себя по уши в д-дерьме, п-понимаешь?!.
Сквозь прозрачную завесу силового поля Рамиров увидел, что по щекам
его бывшего начальника текут слезы. Ему вдруг стало ясно, что сейчас
произойдет. Словно он вовсе не уничтожил "оракула", и тот по-прежнему
показывал ему развитие событий в предстоящие двести секунд..
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89