крошечное, сморщенное личико существа, обнаружившегося внутри
свертка, с белыми крапинками на носике и мышиными, почему-то знакомыми
глазками; голос жены: "Так как мы назовем ее, Ян?" - и свой срывающийся от
радости голос: "Джулией, конечно, в твою честь, милая"... А потом, без
всякого перехода, - белый профиль и длинные каштановые волосы на фоне
черно-красного крепа...
Рамиров скрипнул зубами и с ненавистью покосился на своих спутников.
Такие же молодчики, как они, убили его дочь. И теперь он имеет полное
моральное право перевести флажок предохранителя на автоматический огонь и
расстрелять в упор этих парней в проклятой военной форме, воюющих против
собственного народа...
Но одновременно Ян почему-то чувствовал, что никогда не сделает
этого, и от этого ему становилось еще хуже...
Они оставили "лендровер" в лесу, около часа шли сквозь мокрые кусты
по скользкой тропинке. Вокруг было так темно, словно находились они
где-нибудь в глухой сибирской тайге, а не в пригороде одного из крупных
центров Европы.
Над головой то и дело гудели басом заходившие на посадку
джамп-лайнеры, сверкающие разноцветными мигалками подобно елочным
гирляндам, подброшенным высоко в небо чьей-то могучей рукой: недалеко от
пригорода располагался международный аэропорт.
Застава ЮНПИСа стояла на перекрестке, образованном пересечением
окружного автобана и Европейской автострадой номер восемь. Представляла
собой она кирпичное шестиэтажное строение, с навесом над освещенным входом
и стеклянным вестибюлем, занимавшим весь первый этаж.
Окна заставы, выходившие к шоссе, были черными, как вода в старом,
застойном омуте, лишь на первом этаже кое-где синели лампы дежурного
освещения.
Некоторое время, спрятавшись в мокрых от тумана кустах на
противоположной стороне дороги, они наблюдали за зданием. Изредка, обдавая
группу отработанными газами турбинных двигателей, по автобану проносились
тяжелые грузовики "Евротранса", неустанно доставлявшие днем и ночью грузы
во все концы Европейского Сообщества.
Бекас толкнул Рамирова в бок.
- Вперед! - вполголоса сказал он остальным.
Они выскочили из кустов, перебежали через дорогу и здесь разделились:
Кролик и Бобр остались контролировать подходы к заставе, а Бекас, Рамиров,
Жираф и Мак бросились к входной двери. Как и следовало ожидать, здание
находилось под охраной электроники. Бекас достал из кармана камуфляжной
куртки десантника плоский ящичек электронной отмычки и с минуту возился
возле двери, нажимая кнопки на панели "отмычки", будто подсчитывая что-то
на калькуляторе.
Створки двери гостеприимно разошлись в разные стороны, реагируя на
импульс комп-пароля.
Милитары проникли в вестибюль первого этажа, стараясь передвигаться
бесшумно. Жираф и Рамиров кинулись к приоткрытой двери комнаты охраны,
откуда в вестибюль падала полоска яркого света.
В этот момент заработал "оракул", и Рамиров узнал, что произойдет, и
проследил мысленно цепочку вариантов, разбегающихся пучком от основного
ствола развития событий. Ничего опасного лично для него, как ни странно,
"оракул" в данной ситуации не усматривал. Наверное, ему стоило доверять.
Во всяком случае, Рамиров уже привык доверять "телохранителю".
Поэтому Ян не собирался ломать намечающуюся _с_х_е_м_у_.
В комнате охраны, однако, было пусто, и очередь, выпущенная Жирафом
из автомата, прошлась по комнатке вихрем, сбивая пустые стулья и взрывая
экраны мониторов наблюдения.
Жираф недоумевающе повернулся - выпученные глаза, открытый в
беззвучном крике рот - но крикнуть не успел.
Вестибюль осветили мощные "юпитеры", от света которых возникала
сверлящая боль в глазах. Милитары присели от неожиданности, словно по ним
ударил беззвучный залп лазерных пулеметов.
Усиленный мегафоном, откуда-то сверху донесся самоуверенный голос:
- Вы окружены!.. Руки за голову, бросьте оружие!
Закрывая рукой лицо от нестерпимого света прожекторов, Рамиров
спиной, грудью и прочими частями тела чувствовал нацеленные на него со
всех сторон дула парализаторов, атомайзеров и прочих единиц огнестрельного
оружия.
Видимо, напарникам Рамирова терять было нечего, потому что началась
перестрелка. Не то Бекас, не то Мак - за стеной света трудно было
разглядеть - решил, что помирать надо геройски, и пустил в ход оружие,
стараясь, во-первых, погасить "юпитеры", а во-вторых - уничтожить тех, что
засели за колоннами и на балкончике вестибюля (где именно сидит каждый
юнписовец, Рамирову подсказывал "оракул", но Ян не стал пользоваться этим
знанием для подавления огневых точек "противника")...
Вскоре в круговерти света и тьмы развернулась самая настоящая
баталия. Жираф куда-то уполз вбок, кто-то что кричал, пытаясь перекрыть
грохот стрельбы, звенело падающее стекло, располосованное пущенными
вслепую автоматными очередями, пули рикошетили и носились между колоннами
подобно стаям невидимых, а потому очень опасных насекомых. За секунду до
начала стрельбы Рамиров успел рухнуть на пол, а потом "оракул" взял на
себя управление его телом, и в нужные моменты, избегая попаданий, Ян
перекатывался по полу... В один из таких моментов Рамиров оказался
неподалеку от темного силуэта, в котором "оракул" распознал противника.
Теперь, даже если бы Рамиров хотел что-то изменить, от его воли это уже не
зависело бы, потому что робот, сидевший в шапочке, действовал, как и
полагается истинному солдату:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89