.. Видно, так мне суждено: спасать дорогих мне женщин и натыкаться на
стену из их отчужденного презрения...
- Джилька, - сказал он и все-таки обнял скованные мелкой дрожью плечи
дочери. - Теперь ты поняла, почему я не могу, не имею права любить твою
маму? До тех пор, пока во мне сидит... _э_т_о_... я недостоин вас обеих...
Джилька уткнулась лицом в его грудь и наконец-то заплакала.
- Какой же ты у меня дурачок, па, - выдавила она сквозь слезы.
И стена, начавшая было вырастать между ними в этот вечер, сразу
рухнула.

РЕТРОСПЕКТИВА-2. ВСТРЕЧА В БАНКЕ
Очередь к стойке двигалась с такой скоростью, что Рамиров успел
досконально изучить все рекламные щиты на стенах. Он уже в тысячный раз
проклял себя за то, что тащился в банк по жаре через весь город. Но
добывать деньги надо было обязательно, во избежание трений с хозяйкой
пансиона.
Наконец, подошел его черед сунуть в заветное окошечко стойки голову.
- Слушаю вас, сэр, - заученно улыбнулся приторно-вежливый клерк,
сидевший за толстым - видимо, пуленепробиваемым - стеклом.
- Посмотрите, пожалуйста, - Рамиров протянул клерку свою книжку
ветерана Пандуха. Ян всегда терялся в подобных ситуациях, потому что, с
его точки зрения, попытки получить от властей какие-либо - пусть даже
законно причитающиеся - деньги, здорово смахивали на попрошайничество. -
Понимаете... там должны были перевести... ежеквартальное пособие...
Но клерк уже не внимал, пощелкивая клавиатурой мощного банковского
турбо-компьютера. Потом, все так же бесстрастно улыбаясь в пространство,
осведомился:
- Вы имеете в виду пособие ветерану войны, сэр?
- Да, да, - торопливо согласился Рамиров. - Вот именно...
Молодой человек за окошечком вежливо проговорил:
- Извините, сэр, но с этого месяца выплата данного пособия
прекращена. Весьма сожалею.
- То есть как?.. - не понял Рамиров. - Но почему?
Клерк был галантен до конца. Он явно подражал безупречно корректным,
холеным героям телерекламы.
- Наш банк только исполняет решения правительства, сэр, а именно
такое решение было принято в прошлом месяце. Если оно вас не устраивает -
советую обратиться в Министерство социального обеспечения, сэр... Слушаю
вас, мадам? - этот вопрос был предназначен женщине, стоявшей за Рамировым,
и явно не допускал возможности дальнейшего продолжения диалога.
"Ровно десять секунд на обслуживание каждого клиента - такова
оперативность обслуживания в Центральном Банке Евронаций!", вспомнил
Рамиров голос за кадром рекламной заставки... Лучше бы он грязно обругал
меня и напрямую посоветовал убираться к такой-то матери со своей вонючей
ветеранской книжкой, чем вот так вежливо, с непременным обращением как к
"сэру", как и положено в солидном учреждении...
Чувствуя себя так, будто ему плюнули на ботинок, он отошел от стойки
и бессмысленно уставился на ближайший рекламный щит.
Идей по поводу дальнейших действий в голове не было. Так сказать,
отсутствие присутствия... Возвращаться домой без денег было равносильно
прыжку под мчащийся на полном ходу трейлер-панелевоз. Рамиров представил
себе злобно брызжущую слюной мадам Лэст и мысленно даже застонал от
отвращения, отчаяния и унижения, нахлынувших на него одновременно.
В этот момент кто-то сильно вдарил Рамирова по спине. Так, что
показалось, будто лопатки прочно влипли в ребра и теперь суждено на всю
оставшуюся жизнь остаться плоским, словно камбала.
Ян резко обернулся и увидел перед собой широко улыбающееся лицо.
Это был Виктор Кранц, по прозвищу "Тугой". В Пандухе он служил с
Рамировым в одной роте. За прошедшие двадцать лет Витька, конечно,
изменился, но не настолько, чтобы его нельзя было узнать. На нем были
потрепанные брюки "макговерн" и куртка-ветровка поверх майки с аляпистой
надписью на груди "Горный тигр". Рамирова только слегка удивило, что,
несмотря на жару, на голове Тугого красовалась шапочка из необычной черной
ткани, плотно обтягивающая уши.
- Витька! - сказал он, тоже хлопая бывшего сослуживца по плечу. -
Откуда ты здесь взялся, старина?
- Прилетел сегодня утром, - по-прежнему улыбаясь, сообщил Кранц. - А
ты что, обосновался в Интервиле? И вообще, где ты сейчас?
- Да нигде, - сказал Ян. - Прыгаю с места на место, потихоньку
пописываю по заказам нашей славной бульварной прессы... Ну, а ты? Что это
ты за шапку на себя напялил? Скрываешь шрамы на бритом черепе?
Насчет шрамов он шутил, но Витька воспринял слова Рамирова со всей
серьезностью.
- Вот именно, - сказал он. - Тут ты в точку попал... С такой головой
мне теперь только в фильмах ужасов сниматься, чтобы почтенную публику
попугать.
- Это тебе тогда, в Пандухе?..
- Если бы, - усмехнулся Кранц. - Нет, Яша, - ("Двадцать лет назад он
меня упорно звал Яшей, хоть я ему и втолковывал, что я - Ян, а не Яков",
вспомнил Рамиров), - это уже потом свои так постарались, был у нас в Зоне
один любитель бить, чуть что, дубинкой по голове, а дубиночка у него была,
для пущего удовольствия, колючей проволокой обмотана...
- В Зоне? - переспросил Рамиров. - Ты что - отбывал срок?!
- Так точно, три года, от звонка до звонка... Ты-то в свое время
дембельнулся из армии, а я направил стопы в унтер-офицерскую школу
спецназа - ротный наш, старлей Диас, помнишь такого? - надоумил меня
написать рапорт. Способности у тебя, Кранц, говорит, к таким делам -
врожденные, иди, дурак, делай военную карьеру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89