– Ветром, товарищ капитан, сильным ветром, – насмешливо говорю я.
– Послушай, Лен, а тебе не кажется, что это может быть как-то связано с твоей работой в больнице? – вдруг гудит Ножин.
Конечно, кажется, дорогой мой знаток человеческой психологии. Только не хочется признавать это вслух. И потом, что значит – кажется? Казаться может все что угодно: скрытно бдящие за человечеством инопланетяне; чудом сохранившиеся динозавры в шотландских озерах; не видимые обычным глазом призраки умерших, имеющие обыкновение проявляться на фотографиях в окружении своих живых потомков; снежный человек, тайно обитающий в московском парке «Сокольники»… Если бы мы, инвестигаторы, верили всему, что кажется нам самим и другим, то мир, в свою очередь, давно перестал бы верить нам.
Поэтому мы вынуждены быть профессиональными «фомами неверующими». Правда, с той разницей, что мы способны признавать твердо установленные факты. И состоит на нашем вооружении очень удобный принцип: в мире все возможно, но не все одинаково вероятно…
– А при чем тут больница? – простодушно удивляюсь я.
– Дело в том, дорогой Лен, – вкрадчиво говорит Ножин, – что мы с Евгением Петровичем обсуждали одну заманчивую версию, которая могла бы объяснить, откуда в нашем городе берутся Спящие. И мы склонны полагать, что данный феномен возник вследствие чьего-то злого умысла…
Я растерянно откидываюсь на спинку стула. Неужели Нагорнов и Ножин пришли к тем же выводам, что и я? Может быть, им стало известно нечто новое?
– Как это понимать? – снова нахмурившись, интересуется Круглов, опережая мой вопрос. – По-вашему, кто-то нарочно усыпил моего Олега?
Поистине, родственные чувства ослепляют человека. Чувствуется, что судьба своего чада интересует бывшего майора больше всего на свете.
Ножин и Нагорнов переглядываются, но ответить не успевает никто из них.
Несмотря на интенсивный звуковой фон, создаваемый колонками музыкального центра, я различаю характерный сигнал, который исходит из моего чемоданчика.
Это так неожиданно, что я просто не верю своим ушам. Потом лихорадочно откидываю крышку «мобила» и убеждаюсь, что не ошибся.
В больничной палате, где находятся тела Спящих, сработали установленные мной датчики.
Значит, кто-то из Спящих проснулся. Если это так, то задание мое близко к завершению.
– Что-нибудь случилось. Лен? – интересуется Нагорнов.
Мой мозг лихорадочно прокручивает варианты.
С одной стороны, если быть верным наказу шефа, я должен оказаться первым рядом со Спящими, когда кому-нибудь из них надоест дрыхнуть.
Но, с другой стороны, где гарантия, что датчики сработали именно на пробуждение моих подопечных? Да, параметры их мозговой активности и физиологические показатели резко изменились – настолько резко, что сработала сигнальная подпрограмма в моем «мобиле», – но разве только при пробуждении человека происходят подобные изменения?
В больнице могло произойти какое-нибудь ЧП, а в своем нынешнем состоянии я не гожусь для решительных действий. К тому же, чтобы быстро добраться до больницы, опять придется просить Круглова выступить в роли таксиста, а он может заподозрить неладное…
Эх, была не была!
– Да, – признаюсь я вслух, – случилось. Что-то там не то со Спящими. Я поеду туда… Кто со мной?
Естественно, все.
Глава 10
До больницы мы добираемся быстро, уместившись всей компанией в «восьмерку» Круглова. Движения на улицах почти нет, и Константин демонстрирует образец езды на сверхвысоких скоростях.
Снаружи здание выглядит так, будто в нем ничего не происходит.
Свет в больнице отсутствует, за исключением приемного отделения на первом этаже, да кое-где тускло светятся окна, выходящие на лестницу.
Всей гурьбой вваливаемся внутрь, потревожив уютно расположившуюся за,экраном маленького телевизора дежурную по приемному отделению.
Наше счастье, что в состав нашего «десанта» входит Ножин – иначе никакие наши аргументы на эту пожилую женщину в белом халате не возымели бы своего воздействия. Она твердо стоит на том, что никто из посторонних в больницу не проникал и что никаких ЧП случиться не могло. По-моему, ей вообще кажется, что мы перебрали лишнего и собираемся учинить в вверенном под ее ответственность учреждении хулиганский дебош.
Лишь когда в разговор вмешивается Ножин, дежурная с неохотой соглашается позвонить в невропатологическое отделение, чтобы окончательно удостовериться в том, что все в порядке.
Она долго держит трубку возле уха, потом на ее округлом лице вырисовывается недоумение.
– Никто не отвечает, – сообщает она. – Может, дежурная медсестра отлучилась куда-нибудь?
– Мы все-таки пройдем, Светлана Григорьевна, – настаивает психотерапевт. Дежурная колеблется.
– Ну, вы пройдите, Михаил Юрьевич, – наконец, говорит она, – а остальные пусть здесь подождут…
Но мы не собираемся следовать ее указанию и прорываемся вслед за Ножиным. Вслед нам летят растерянные окрики:
– Куда вы всей толпой ринулись?! Стойте! Вы же всех больных перебудите! Я сейчас милицию вызову!..
Но мы устремляемся вверх по лестнице и в неплохом темпе проскакиваем длинные переходы, ведущие к невропатологии.
Вот и заветная стеклянная дверь, сквозь которую виден тускло освещенный ночными лампами коридор и столик дежурной в нескольких метрах от входа. На ночь, видимо, его выдвигают из-за выступа стены так, чтобы дежурная могла видеть дверь. Девушка в белом халате сидит за столиком, ярко освещенным настольной лампой. Перед ней лежит раскрытая книга, но в данный момент дежурная не читает. Судя по ее позе, она крепко спит, уткнувшись лицом в прилежно сложенные на столике руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98