.. Это уже потом сообщили...
— Значит, наезд на ребят все-таки был спланированной акцией Центра? — поинтересовался я.
— Послушай, Алик...
— Да или нет?
— Ну что ты раскричался, как встревоженная мартышка? — поморщился Старшина, исподлобья глянув на меня. — Допустим, да. Но не думай, что Профилактика занимается сплошной мистификацией. Пойми: в ряде случаев мы просто вынуждены это делать...
— В ряде? — переспросил я. — А последняя катастрофа на железной дороге тоже относится к этому ряду? То-то мне показалось подозрительным, что там на самом деле никто не пострадал, а ты вещал перед телекамерой про погибших!..
— Еще раз повторяю: так было надо.
— Что значит — надо? Кому могли понадобиться несуществующие трупы? Тебе? Мне? Или Центру, чтобы показать стране, насколько ей нужна Профилактика?
— Это надо всем, — устало сказал Старшина, плюхаясь на диван. — Вообще-то я не должен был посвящать тебя в это до конца испытательного срока, но раз уж ты оказался таким проницательным — черт с тобой, слушай... Да садись ты, не торчи столбом! Тут ведь в двух словах всего не скажешь...
Я нехотя присел на кресло.
— А ведь я знаю, какую страшную тайну ты мне хочешь поведать, Борь, — сами произнесли мои губы. — Я уже давно об этом думал, но только сегодня окончательно понял... Профилактика изо всех сил пытается скрыть от общества свою ненужность. Потому что люди все больше перестают умирать. Я прав?
— В принципе — да, — согласился Старшина, давя окурок в пепельнице. — Это ты сообразил... Но кое-какие нюансы остались тебе недоступными.
— Например?
— Например, характер этого процесса. Люди не перестают, как ты выразился, умирать. Они уже перестали умирать — а точнее, погибать, — и случилось это не вчера и не в прошлом году, а лет двадцать тому назад. Собственно, из-за этого и была создана Профилактика...
Первыми почуяли неладное ученые: статистики, демографы, социологи, — продолжал Борис. — Потом к этому выводу пришли политики, органы, обеспечивающие общественную безопасность и борьбу с преступностью, медики... Без каких-либо видимых причин смертность в мире резко снизилась. Люди умирали лишь естественной смертью — от глубокой старости, когда организм выработал свои ресурсы. Никто не становился жертвой преступников, несчастных случаев и катастроф, стихийных бедствий, болезней и эпидемий. Полностью прекратились самоубийства — и не потому, что больше не было желающих покончить с собой. Ведь что было удивительно: все факторы, которые раньше уносили жизни миллионов людей продолжали иметь место. В мире, как и прежде, случались и катастрофы, и стихийные бедствия, и преступления, и по-прежнему сохранялись болезни, в том числе и считавшиеся неизлечимыми. Но почему-то в каждом конкретном случае обязательно имела место «счастливая случайность», которая спасала, казалось бы, обреченного человека от гибели. Больные раком и СПИДом выздоравливали — и сначала медики думали, что им удалось наконец-то найти чудесное средство от всех болезней, но потом выяснилось, что не в этом дело. Человек падал с большой высоты, но травмы, которые он получал, не приводили к смерти, а делали его, в крайнем случае, калекой. Если он вообще получал травмы, а не отделывался испугом и парой синяков, упав на крону дерева, которая якобы смягчила удар... или на кучу мягкой земли... или в огромный сугроб... в общем, тебе понятно, да?
Странный феномен был обнаружен не сразу потому, что его можно было выявить лишь на основе анализа массовой статистики, — говорил Старшина, не глядя на меня. — А когда это произошло, у исследователей наступило нечто вроде шока.
Ведь это явление было не просто странно и непостижимо. Оно было вопиющим нарушением одного из фундаментальных законов природы. Причем касающимся не определенного географического региона и не только нашей страны: специальный мониторинг показал, что чудеса творятся повсюду, начиная от островов Тринидад и Тобаго и кончая супердержавами.
Выходило, что отныне у человека нельзя было отнять жизнь — во всяком случае, насильственным путем.
Тогда была создана специальная международная комиссия. Она проделала ряд практических опытов. В том числе — и крайне негуманных, по прежним меркам. Например, были предприняты попытки привести в исполнение смертный приговор преступнику (не получилось по необъяснимым причинам), умертвить безнадежно больного человека (в решающий момент больной вдруг выздоровел) и т. д. Заколебались даже самые закоренелые скептики.
С этим чудом надо было что-то делать. Естественно, нельзя было ни в коем случае допустить, чтобы о нем узнали все. Особенно — средства массовой информации... Следовало немедленно засекретить феномен, чтобы как следует изучить его, а потом решить, как жить дальше...
— Но почему? — перебил я Старшину.
— Ты дурак или только притворяешься? — строго покосился он на меня. — Конечно, оголтелые гуманисты заорали, бы, что это здорово — жить, когда над тобой ежесекундно не висит угроза отправиться на тот свет из-за какой-то нелепой случайности. Что люди, в своей массе, намного лучше, чем кажутся, и что миру такое знание пошло бы только на пользу... Кто знает, возможно, так бы и сучилось в конечном счете. Даже если бы наступил полный бардак, то, по крайней мере, без смертоубийств и прочих эксцессов. Однако власть предержащие сочли, что последствия обнародования такой информации непредсказуемы, а значит — не стоит рисковать. Иначе можно в одночасье лишиться всех достижений цивилизации и превратить человечество в толпу наслаждающихся бесконечной жизнью выродков...
Поэтому, когда первый шок прошел, выход родился сам собой, — продолжал Старшина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151