— Это еще неизвестно, — произносит он зловещим голосом, — кого из нас скрутило!.. Слушай, Лен, не морочь мне голову, а отправляйся лучше дрыхнуть. Доставку твоего тела на дом мои ребята обеспечат, я сейчас распоряжусь…
— Не надо, не дергайся. Во-первых, везти меня на другой край города смысла нет, потому что я если захочу, то и здесь высплюсь. А.во-вторых… — Я отгибаю рукав, вглядываясь в циферблат наручных часов. — А во-вторых, спать уже тоже смысла нет, потому как через два с половиной часа я должен быть на своем законном рабочем месте, за пребывание на котором мне, между прочим, зарплату плотют…
Слегин закидывает руки за голову и потягивается до хруста в суставах. Надо бы как-нибудь посоветовать ему приобрести кресло-массажер, как у нашего Шепотина. Или, на худой конец, взять на пустующую должность секретарши профессиональную массажистку…
— А, в-третьих, — зевая во весь рот, неразборчиво мычит он, — ты боишься очередного Вызова, и это истинная причина того, что ты предпочитаешь по ночам торчать здесь, в центре. Думаешь, я не догадываюсь, почему ты так пристрастился к ночевкам в Управлении? Да потому что тут никто не живет, а следовательно, и смертей бывает меньше, чем в твоем спальном Митине. Так?
Я отвожу глаза в сторону.
Наверное, мой друг прав. Но признаваться в этом почему-то не хочется. Даже самому себе.
Чтобы хоть что-то сказать, бормочу:
— Дело не в плотности населения. И расстояние роли не играет. Скорей бы все это кончилось.
Слегин встает, чтобы выключить свет. За окном уже светло.
— Кончилось? — переспрашивает он, двигая широкими плечами в качестве разминки. — Ты веришь, что это когда-нибудь закончится?
— А ты — нет? — вяло интересуюсь я. — Думаешь, мы никогда не доберемся до гнезда этих гадов?
Слегин опять вздыхает — еще более тяжко. Потом возвращается на свое рабочее место и вытягивает из мятой пачки сигарету. Прикуривает от спички — почему-то он не любит пользоваться зажигалками, — но вместо того, чтобы бросить спичку в переполненную окурками пепельницу, некоторое время держит ее перед глазами, всматриваясь в слабое пламя, трепещущее под ветерком из приоткрытого окна.
— «Бессильный и неумелый опустит слабые руки, не зная, где сердце спрута и есть ли у спрута сердце»… — вдруг декламирует он театральным голосом. И задувает огонек, подползший к его пальцам.
— Ого, — поднимаю брови я. — Вот уж не думал, что ты читаешь книги, да еще и фантастику.
— А я и не читаю, — сообщает он. — По крайней мере — сейчас. Времени, сам понимаешь, хватает только на чтение оперативных сводок и приказов начальства. А вот в детстве я читал много, главным образом — по ночам. Привычка не спать до утра с тех пор так и осталась…
— Ладно, ты лучше скажи, откуда в тебе такой махровый пессимизм.
— Видишь ли, сегодня я получил одну любопытную информацию о «Спирали». Точнее, о том, кто ею верховодит…
Косясь то и дело на монитор, он принимается четко, как на утреннем совещании-планерке, вещать. Не то научился за время пребывания в начальственном кресле гладко излагать, не то просто считывает, подлец, текст с экрана.
…Когда в мире были запрещены все виды так называемого «смертельного» оружия, а его создание, хранение, распространение и применение были объявлены самым тяжким преступлением, то эта мера пришлась не по душе слишком многим, и в первую очередь тем, кто наживал состояния на производстве и торговле СО. В одночасье обрушились в никуда громады оружейных концернов, тысячи крупных и мелких фирм, специализировавшихся на выпуске боевой техники и вооружения. Правда, в конечном итоге большинство из них со временем оправились от удара и перешли на выпуск другой, мирной продукции. Часть бывших производителей СО продолжала выпускать оружие, но уже не смертельное, а легально разрешенное — всякие парализаторы, иммобилизаторы, превенторы, «мозгокруты», газовые, пневматические, и еще много разных штучек, с помощью которых можно было бы ранить и даже сделать человека калекой на всю жизнь, но зато нельзя было лишить его жизни.
Однако некоторые из бывших «оружейников» так и не смирились с попыткой всемирного сообщества ликвидировать орудия убийства на планете. И не потому, что были ярыми противниками пацифистских устремлений человечества. Их недовольство было обусловлено тем, что их лишили миллионных прибылей.
Эти «непримиримые» и создали «Спираль», подпольную организацию, которая стремилась любыми способами и средствами добиться отмены вето на смертельное оружие. Любыми — значит, и путем шантажа, насилия, терактов и запугивания человечества.
У «Спирали» была целая сеть боевых подразделений, сформированных в основном из бывших военных. Дело в том, что перед запретом смертельного оружия по миру прокатилась мощная волна разоружения, которая смела во многих странах вооруженные силы и оставила без работы миллионы военнослужащих — милитаров. Позднее «Спираль» сумела прибрать к рукам и тех, кого с легкой руки журналистов окрестили Слепыми Снайперами — маньяков, непонятно из каких побуждений стремившихся уничтожить как можно больше людей.
Поначалу «Спиралью» руководили бывшие боссы оружейных монополий, на счетах которых в надежных банках числились миллиарды юмов. Поэтому с финансами у «спиралыциков» было все в порядке, и это объясняло тот факт, как им удавалось продолжать сеять смерть в мире, несмотря на все усилия международных органов Общественной Безопасности и, в частности, Раскрутки — спецслужбы, созданной непосредственно для борьбы с террористами всех мастей.
Однако в последние годы «Спираль» возглавлял некто Артур Дюпон, мультимиллиардер, мультизлодей и вообще легендарная, даже как бы виртуальная личность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135