Недавно врач, который время от времени звонил матери ради консультаций или просто узнать о ее самочувствии, сказал ей, что в Москве появилось в продаже новое средство, которое, по рассказам, обладает феноменальной эффективностью в борьбе с варикозом. Средство было импортным, дорогим и редким, так что в провинции за ним было даже бессмысленно гоняться. В связи с этим суть маминой просьбы заключалась в том, что нужно было разыскать в столичных аптеках данное лекарство, разыскав – приобрести в особо крупных размерах, а затем отправить егодомой, но не по почте, а через племянника все той же Анны-Иванны, который работал проводником на железной дороге и как раз сегодня вечером должен был отбывать из Москвы в наш город… Я мысленно ругнулся, потому что не далее чем через два с половиной часа я должен был заступить на очередное дежурство.Но, разумеется, отказать маме я не мог и потому торжественно поклялся сделать все, что в моих силах, чтобы выполнить ее поручение.Продолжать спать не имело смысла ввиду того, что до звонка будильника оставалось всего четверть часа, и я в порыве мазохистского самоистязания решительно отбросил в сторону тонкое японское одеяло с электроподогревом…Есть в городе Москве одно здание, которое я ненавижу всем своим нутром больше всего на свете, хотя внешне оно представляет собой вполне пристойную конструкцию в современном стиле. Расположено оно через дорогу от выхода из станции метро «Красные Ворота», напротив довольно чахлого скверика, где уныло высится фигура Михаила Юрьевича Лермонтова, обыгранная как «мужик в пиджаке» в знаменитой комедии «Джентль-мены удачи». Если верить стандартной вывеске из черного стекла, то в здании этом расположен «Информационно-вычислительный центр Министерства путей сообщения Российской Федерации». Однако еще Козьма Прутков утверждал, что вывескам не следует верить, и в данном случае он оказался прав, потому что в недрах этого стеклянно-бетонного монстра имеется девятый этаж, доступ на который возможен только посредством лифта. Однако посторонние не смогли бы пробраться в эту святая святых Опеки, даже если бы очень захотели: дело в том, что на панели управления лифтами имеется всего восемь кнопок. Лишь некоторым посетителям Центра известно, что для достижения невидимого девятого этажа следует нажать одновременно кнопки "1" и "8", причем повторить эту операцию дважды. При этом в нашей диспетчерской автоматически зажигаются красные сигнальные лампочки, раздается тревожный звуковой сигнал, и посетителя на всякий случай встречает с оружием наготове у дверей лифта второй помощник диспетчера.Ненавижу я это здание по одной простой причине: именно в нем я провожу в последнее время каждые третьи сутки. График жесткий и соблюдается неукоснительно. Из месяца в месяц, из года в год. Только болезнь может освободить от дежурства оперативным диспетчером. Или смерть – причем твоя собственная, а не твоих родных и близких…Диспетчеры бывают разные. В основном так принято называть эту профессию у транспортников: железнодорожников, авиаторов, моряков. Суть же у всех одна: координировать действия множества субъектов, подчас не подозревающих друг о друге. На сложные траектории перемещения этих субъектов в пространстве цветным пунктиром накладываются временные координаты, и задача одновременного оперирования несколькими величинами требует такого сосредоточения, что любой транспортный диспетчер после дежурства чувствует себя измотанным до предела. Что же говорить тогда о нас, если, в отличие от транспортников, у которых все расписано по графику, нам то и дело приходится импровизировать и на ходу пытаться найти решения для неразрешимых в принципе ситуаций!.. Вот почему сутки после дежурства уходят на то, чтобы отоспаться и восстановить затраченные нервные клеточки. Еще сутки – на личную жизнь, для решения неотложных проблем, а потом – снова в бой. Разумеется, при таком режиме никакой полноценной личной жизни не получается, потому что нет для тебя ни нормальных праздников, ни выходных по субботам и воскресеньям, ни настоящего отдыха… Радость существования постоянно отравляет одна и та же подспудная мысль: послезавтра… нет, уже завтра ты должен будешь опять сесть в мягкое вращающееся кресло в окружении нагромождений спецаппаратуры и на протяжении двадцати четырех часов не смыкать глаз, пытаясь заблаговременно предвосхитить возможные проблемы, но, разумеется, все предугадать невозможно…Ровно в восемь я принял смену у Миши Чигринова. Подопечный в это время заканчивал дома завтракать. Из книги отчетов о дежурстве я уже знал, что за прошедшие сутки никаких ЧП в жизни Подопечного не случилось. Впрочем, это подтверждалось и сводкой утренних данных о его физиологическом состоянии, снятых с помощью сложнейшей телеметрической аппаратуры. Оставалось лишь надеяться, что и предстоящие сутки обойдутся без сюрпризов.В восемь ноль три от агентов «наружки» поступили доклады о готовности к сопровождению «объекта».Я попросил своего помощника Костю Рудавского приготовить мне чашку крепкого кофе, а сам не спускал глаз с экрана монитора «наружки», который транслировал вид дверей подъезда Подопечного. Вот-вот он должен был появиться здесь.Схема Опеки за многие годы ее осуществления была отработана до мелочей, и пока что все шло по накатанной колее.В восемь десять Галина сообщила, что Подопечный вышел из квартиры и сейчас появится в поле нашего зрения.– Какие планы на сегодня? – деловито спросил я, не отрывая взгляда от экрана монитора.– У меня? – лукаво переспросила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81