Только вот говорить со мной Первый намерен явно не о погоде. Может, он хочет разобраться со мной как с мужчиной из-за Десятой?— Я же вижу, как ты мучаешься, и, поверь, мне искренне жаль тебя, — сказал Первый. — Но я не пойму, чего ты хочешь, парень.— Я хочу всего-навсего узнать, кто я такой, кто такие мы все, где мы находимся и зачем, — сказал я, решив больше не запираться. Может быть, мне и удастся что-то вытянуть из Первого — ведь сейчас он совсем не похож на того, каким бывает днем. — Но для этого я должен вспомнить, понимаете? Вспомнить все, что было раньше.— Ну и как — получается? — деловито осведомился Первый.—Нет.— И не получится!— Почему?— Потому что нельзя вспомнить, если нет памяти. «Нельзя ходить, если нет ног», — мгновенно вспомнил я недавние слова Одиннадцатого.— Как же мне быть? И что мне делать? — вслух спросил я.Первый тяжко вздохнул.— Твоя ошибка, Третий, заключается в том, что ты пытаешься найти кого-то, кто бы знал ответы на твои вопросы. Поэтому ты то начинаешь приставать к другим, то тебе мнится, что разгадка скрывается по ту сторону Стены, и тогда ты слепо бьешься в нее лбом. А на самом деле разгадка — в тебе самом, но проблема в том, что ты никак не можешь нащупать верный путь к ней.
— Значит, никто больше не знает, что происходит с нами?— Почему же? — усмехнулся Первый. — Решение твоей задачки известно, например, мне.— Да? Но почему вы его скрываете? Почему не рассказываете то, что знаете, остальным?— А зачем? Во-первых, это никого, кроме тебя, не интересует. Им и без этого знания неплохо живется, верно? А во-вторых, если даже каким-то образом все узнают правду о мире, то они тут же попытаются перекроить его на свой лад, ты согласен? Поверь, ничего хорошего не будет, если эта толпа, например, полезет крушить Стену.— Почему? — спросил я.И тогда Первый рассказал мне все.Оказывается, раньше мы были экипажем звездолета, и было нас шестнадцать. Катастрофа произошла, когда мы находились в полете за много парсеков от Земли. В результате сбоя автоматических систем управления взорвался реактор, и пятнадцать членов экипажа мгновенно погибли. Он, Первый, чудом уцелел и шансов на то, что его на полуразрушенном корабле когда-нибудь найдут, не было. Вероятность этого была настолько ничтожна, что ею можно было пренебречь. К счастью, кое-что из бортового оборудования и источников энергии после взрыва сохранилось, и Первый начал с того, что окружил силовым полем тот кусочек корабля, который пострадал при катастрофе меньше других. Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы создать полностью автономный мирок, бесперебойно обеспечиваемый воздухом, энергией, пищей и всем прочим, необходимым для жизни.Когда все было готово, он понял, что не сможет вынести одиночества. Человеку обязательно нужно общество себе подобных, иначе он перестанет быть человеком. К великой радости Первого, в Главном Мозге звездолета сохранились информационные матрицы личности его погибших товарищей, и, пользуясь системами клонирования, он сумел воссоздать точные копии всех членов экипажа. Но при материализации клонов в программе обнаружились повреждения, в результате чего двойники погибших оказались лишенными памяти о том, кто они и что произошло накануне их «второго рождения»… Сначала Первый хотел уничтожить этих гомункулюсов, но потом решил оставить такими, какими они получились. А потом он сделал вывод, что должен всячески скрывать от них правду и делать вид, что он — такой же, как они…— Значит, я не человек? — удивленно спросил я. Рассказ Первого был таким невероятным, что просто не укладывался в голове.Но Первый не успел ничего сказать. Потому что из открытого окна прозвучал чей-то знакомый голос:— Нет-нет, ты — человек, Третий, не бойся! Неужели ты поверил этому бреду?Темный силуэт по-кошачьи мягко вспрыгнул на подоконник и одним прыжком очутился перед моей кроватью. Лунный свет упал на его лицо, и я оторопел. Пришелец оказался… Четвертым! Но сейчас он был не тот неуверенный в себе тип, каким его все привыкли видеть. И говорил он теперь властно и спокойно.— Неужели ты веришь ему, Третий? — повторил он. — А тебе, сволочь, давно пора идти спать, а не сбивать с толку людей своими баснями! — сказал он Первому, и тот вовсе не возмутился, а, будто так и надо было, быстро встал и вышел из комнаты, опасливо косясь на Четвертого.— С ним только так и надо, — довольно сообщил мне Четвертый. — А ты тоже хорош: развесил уши, вот этот тип и наплел тебе с три короба! «Звездолет»! «Клонирование»! Это он знаешь, где нахватался таких словечек? До суда был программистом, да, видно, в свободное время всякую фантастику почитывал…— До какого суда? — спросил я.— А, я и забыл, что ты тоже — пень пнем и ничего не помнишь, — небрежно проронил Четвертый, закуривая сигарету. — Тогда слушай меня внимательно. Хоть это и не положено разглашать, но тебе я расскажу все, ты вроде бы — парень свой. Да и не запомнишь ты ничего, проснешься завтра — как стеклышко, без памяти то есть. Док сказал, что у вас с оперативной памятью ба-альшие проблемы.Это никакой не космический корабль, говорил дальше Четвертый, попыхивая сигаретой. Это тюрьма. Своеобразная, но тюрьма. А вы все, соответственно, — преступники. Причем опасные для всего человечества — так было признано судом.Вы были экипажем военной атомной субмарины, которая моталась по всем морям и океанам с ядерными ракетами на борту. Однажды вы получили приказ перейти на повышенную боеготовность, и с этого момента всплыть вы имели право только после отмены этого приказа. Но вы не подозревали, что у вас вышли из строя все приборы связи с внешним миром, и провели целых десять лет на огромной глубине, в вечной готовности к пуску ракет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101