Однако они сознательно предпочли от этого права отказаться, учредив свою клятву Гиппократа, чтобы спасать любого человека, без разграничений. И это разумно, потому что любое право, а такое — особенно, окажется невыносимее самой тяжкой обязанности… Так что тебе еще повезло, отец. — Он вдруг осторожно улыбнулся. — И тем, кого ты успел воскресить, тоже… А то вдруг они не понравились бы тебе и ты, критически оглядев чей-нибудь хладный труп, счел бы, что он не представляет никакого интереса для человечества, и пальцем бы не шевельнул, чтобы вернуть его к жизни?Иван Дмитриевич поерзал по дивану, стараясь не глядеть в глаза сыну. Он знал, что он вполне мог так поступить. В большинстве случаев, когда ему уже приходилось пустить свои способности в ход, оживленные оказывались серыми, неинтересными людишками в лучшем случае, а в худшем — придурками или мерзкими подонками.— Дело не только в этом, — наконец возразил он. — Вот ты все твердишь о покойниках… объектах приложения моих способностей, так сказать… А попробуй теперь взглянуть на это дело с моей точки зрения. Да, именно меня угораздило подцепить эту заразу… попался судьбе под горячую руку… Но если ты думаешь, что я счастлив от этого и готов творить это сраное добро до конца дней своих, — то ты сильно ошибаешься!..— Да, но, насколько я понял, противиться ЭТОМУ ты тоже не можешь? — со спокойным любопытством осведомился Вадим.— Не могу, — остывая от своей вспышки, согласился Иван Дмитриевич. — По крайней мере, пока — не могу…— Ну а в таком случае все твои метания и мучения хотя и понятны, но, увы, неизбежны, и с ними надо просто-напросто смириться, — объявил Вадим. — В науке есть такой хороший термин — адаптация. Именно это свойство помогло человечеству не только выжить, но и достигнуть того уровня развития, который мы сейчас имеем. И я могу посоветовать тебе лишь суметь приспособиться к своему новому… состоянию.— Приспособиться? — переспросил Иван Дмитриевич, но уже не запальчиво, а как-то вяло. — Черта лысого!.. Я еще покажу ИМ, что ОНИ не на того напали!.. Вот возьму, например, и рвану куда-нибудь подальше от людей! «В деревню, к тетке, в глушь, в Саратов»!..— Что ж, возможно… если, конечно, тебе дадут это сделать.— А кто… кто может мне запретить это?Вадим пожал плечами.— Откуда я знаю? Я ведь тоже не верю в бога как в такового. Но я верую в другого бога. Им для меня является система. Дело в том, что человечество — это тоже одна большая система, и, судя по всему, твои новые способности — не что иное, как атавизм, передаваемый из поколения в поколение из глубины веков. Скорее всего, он появился в то время, когда люди были слишком слабы в борьбе со смертью, погибая десятками, сотнями тысяч от всевозможных объективных и субъективных причин. И, видимо, именно тогда система была вынуждена противодействовать разгулу массовой смерти. У нее было много вариантов этого противодействия, и, скорее всего, задействованы были они все — в той или иной мере… В том числе и вариант, связанный с воскрешением мертвых. Некоторые люди получили эту способность от рождения, в результате каких-то генетических сдвигов. А потом эта способность сама варьировалась и приспосабливалась к объективной действительности, приобретя форму этакой кожной инфекции. И если мы возьмем историю, то обнаружим в ней массу свидетельств о деятельности «воскресителей». Начиная от сказок и легенд — и кончая вполне достоверными историческими личностями. Современники принимали их за колдунов, магов и волшебников. Правда, постепенно объективная необходимость в их деятельности уменьшалась, и тогда носители этого Дара стали встречаться все реже и реже… Однако единицы из них наверняка дожили и до наших дней. И ты попал в их число…— Попал, — подтвердил тупо Иван Дмитриевич. Глаза у него непреодолимо начали слипаться. — Как кур в ощип… Ладно… Не будем трогать историю. Что ты мне сейчас-то посоветуешь?— Главное — никому больше не рассказывать о том, что с тобой произошло. И не попадаться… с поличным…— Легко сказать! — вздохнул Иван Дмитриевич. — Когда тебя чуть ли не пинками гонят к покойнику, тут, знаешь ли, не до конспирации…Вадим встал, сунул руки в карманы брюк и закружил по комнате. От его мельтешения Ивана Дмитриевича еще сильнее потянуло в сон.— Есть! — вдруг вскричал парень так, что Иван Дмитриевич вздрогнул. — Я придумал!.. Вообще-то я хотел поступить по-другому, но теперь это неважно… — Он плюхнулся на диван рядом с Иваном Дмитриевичем и взял его за руку. — Послушай, отец, ты только не подумай, что… Я действительно очень благодарен тебе… То, что ты теперь делаешь, очень важно, а огласка тебе только помешает… Поэтому возьми его… Ничего другого у меня все равно нет… И вместо того, чтобы служить всяким сволочам, пусть он лучше будет у тебя!..— Погоди, погоди, — прервал его бессвязную речь Иван Дмитриевич. — Что-то я не пойму… О чем ты говоришь-то хоть? Кто мне будет служить?— Как — кто? — удивился Вадим. — Мой прибор! Голомакиятор!..Иван Дмитриевич с сомнением покачал головой.— Не знаю… — протянул он. — Ты ж знаешь, я в технике ни бум-бум…— Да я тебя быстро научу! — радостно воскликнул Вадим. — Там нет ничего сложного… Голосовые команды, питание — от солнечных батарей… С настройкой только немного придется освоиться, но это дело наживное!.. Зато отныне ты сможешь менять лица как перчатки!.. Я загнал в память около двухсот разных имиджей, но при желании можно вручную задать облик любого человека… Прибор сам сканирует оригинал и вводит результаты в базу данных…— Ну, хорошо, — сказал Иван Дмитриевич.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136