«А ну-ка, нагоните на парня побольше страха. Кашель готов? Запускайте… Эй, кто там заведует кашлем, не спать!»?..
Нет уж, выкусите!
Я не собираюсь больше играть на вас!
Или вы меня сейчас выпустите отсюда, или пожалеете о том, что выбрали меня в качестве актера!
Вы слышите меня?!
ОСТАНОВИТЕ СПЕКТАКЛЬ, ПОТОМУ ЧТО Я ВЫХОЖУ ИЗ ВАШЕЙ ДУРАЦКОЙ ИГРЫ!
Тут я пришел в себя и осознал, что торчу посреди кабинета, задрав голову к фальшивым датчикам, и кричу подобно Демосфену на морском берегу, а лицо мое искажено судорогой праведного гнева.
Только я напрасно распылялся.
Минута шла за минутой, а никакой реакции со стороны невидимых режиссеров не было.
Зато публика, наверное, получила массу удовольствия, глядя, как я распинаюсь.
Чтоб вы подавились своими чипсами и напитками, сволочи!
Что бы мне такое сделать, чтобы заставить вас вывести меня из этой вашей дурацкой игры?
Небольшой пожарник устроить, что ли? Но ни спичек, ни зажигалки у меня нет. Громить мебель смысла тоже не имеет – эти гады только еще больше позабавятся. Вон грохнул я так называемое окно вдребезги, а они и глазом не моргнули.
Вот что я лучше сделаю, это наверняка никак не вписывается в их планы.
В любом спектакле или шоу участники должны активно действовать. Чтобы публике было на что посмотреть, иначе она постепенно вымрет от вывиха челюстей вследствие непрекращающейся зевоты. А я не буду ничего делать.
Сяду вот тут и буду сидеть до тех пор, пока вам не надоест тупо пялиться на мою неподвижную фигуру.
И я плюхнулся на диван, скрестил руки на груди, положил ногу на ногу и откинулся головой на мягкую спинку с видом человека, которому надо убить время в ожидании чего-либо.
Долго ждать, однако, мне не пришлось. Через раскрытую дверь кабинета до меня донесся настойчивый звонок телефона.
Глава 11
Ха-ха, внутренне ухмыльнулся я. Не понравилось мое бездействие, да? Забегали небось, как тараканы, засуетились… Кнопочки принялись разные нажимать да за веревочки дергать, чтобы привести в действие новые приманки!..
Только фиг им – я больше и пальцем не шевельну! Пусть допетрят, что не на того нарвались! Потому что я эти аттракционы в гробу видал!..
Хоть и не люблю я смотреть ящик, но иногда мне приходилось видеть отдельные эпизоды подобных те-леигриш– Называются такие передачи то ли «Скрытая камера», то ли «Под стеклянным колпаком», уж не помню точно. А суть там примерно такая. Берется энное количество ничего не подозревающих граждан, ставят их в некие фантастические (и большей частью небезопасные для жизни и здоровья) условия, а потом любой может наблюдать, как бедолаги выпутываются из тухлятины, в которой очутились по милости организаторов.
Только в отличие от меня им предварительно объясняют, что от них требуется. А меня так и не удосужились проинструктировать. Если не считать, конечно, Тихона с его нотациями по поводу доставки пакета…
Стоп! Как же я забыл про этот проклятый конверт?
Ведь теперь, когда пошла такая заваруха, я могу делать все, что угодно. В том числе и вскрыть пакет. Вдруг в нем-то и содержится нечто такое, что даст мне хотя бы какое-то представление о том бардаке, в который я попал?
Не обращая внимания на непрекращающиеся телефонные звонки в глубине коридора, я торопливо достал конверт из сумки и надорвал его дрожащими от нетерпения руками.
Там был один-единственный листок стандартного формата.
И, глядя на него, я испытал такое разочарование, какого не испытывал, наверное, с самого раннего детства, когда дядька Николай, приходя к нам с Ма в гости, дарил мне конфету «Мишка на Севере», которая на поверку оказывалась искусно свернутым в форме конфеты пустым фантиком.
Листок был девственно-чистым.
На всякий случай я заглянул в конверт – там больше ничего не было, а затем повертел лист перед своим носом так, словно надеялся, что текст, который на нем должен быть, вот-вот проявится, как это бывает в фильмах-сказках. Тухло.
Лист выпал из моих пальцев и спланировал на пол. За ним последовал и конверт, смятый в комок.
Стараясь не обращать внимания на истошные вопли телефона, я откинул голову на спинку дивана и прикрыл глаза. Вот, значит, как…
Если до этого у меня еще оставались какие-то жалкие иллюзии насчет того, что я случайно попал в эту двадцатипятиэтажную мышеловку, то теперь сомнений быть не могло: меня заманили сюда сознательно, в соответствии с тщательно продуманным планом. Может быть, даже и при помощи гнуса Тихона. Не случайно же он так заорал, когда я стал ерепениться по поводу несуществующего адреса.
Да, он наверняка знал, куда меня отправляет.
Потому что он, проработавший в экспресс-доставке не один десяток лет, не мог не заметить те белые нитки, которыми была шита вся история с пакетом.
Несуществующий адрес. Несуществующая фирма. Отсутствие обратного адреса на конверте…
Но если так, то я попал не просто в ловушку. Я угодил между зубьями шестерен огромной машины, могущество которой даже страшно представить.
Ведь чтобы построить в короткий срок, оборудовать самыми современными имитационными штучками высоченное здание и нанять несколько актеров-статистов, нужны только деньги. Причем немалые. Но для того, чтобы легализовать – хотя бы внешне – всю эту лихорадочную возню, чтобы заставить работать на себя крупного функционера солидной коммерческой фирмы, известной на четырех континентах, чтобы, наконец, обставить мое исчезновение так, чтобы никто не стал меня искать, – для всего этого понадобились бы не только крупные «бабки», но и то, что на языке военных стратегов называется «оперативными возможностями», а на эзоповом языке политиков – «властными полномочиями».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48