Мне было все равно, куда ехать, лишь бы этот механический скворечник доставил меня к людям.
Лифт вздрогнул, словно старая кляча, получившая пинка под зад, и заскрипел закрывающимися дверями. Уже в последний момент я заметил, что в нем нет вентиляционных отверстий, и представил, как буду медленно загибаться от удушья в этой стальной коробке, если она застрянет между этажами. К тому же я вспомнил, что сегодня пятница, а следовательно, двое суток подряд в здании вообще не будет ни души.
Однако кабина с натужным гудением отправилась наверх – пол довольно чувствительно толкнул меня в подошвы.
Я прикрыл глаза и обессиленно привалился к стенке лифта.
В котелке моем уже не оставалось ни одной разумной мысли.
А какие разумные мысли могут быть у крысы, когда она в панике начинает метаться по лабиринту, куда ее из научного любопытства запустили горе-экспериментаторы?
Наконец лифт замер. Более того, он настолько расщедрился, что соизволил раскрыть свои двери.
И опять лифтовый холл, который предстал передо мной, оказался точной копией того, откуда я отбыл.
Я вышел из кабины с таким же чувством, с каким сходят на берег матросы после кругосветного плавания без единого захода в порты.
На этот раз кабина ждать меня не собиралась. Она сомкнула свои створки, словно огромный моллюск, и с усталыми вздохами и стонами удалилась в неизвестном направлении.
Ну и пускай. Стрясем.
Я двинулся обследовать очередную терра инкогнита.
В отличие от двадцать пятого этажа и того, где я только что побывал, здесь пахло по-другому. Это был странный неприятный запах тлена и сырости, словно перед моим появлением по этажу прогулялся целый отряд покойников, внезапно оживших после нескольких месяцев пребывания под землей.
Пройдя несколько метров по такому же глухому коридору, я обнаружил предмет, который никак не вписывался в мои представления об официальных учеждениях. Это был мужской носок с рваной пяткой, разнузданно валявшийся на ковровой дорожке. Я задержался, чтобы исследовать свою находку. Носок был как носок, самый обыкновенный. Хлопчатобумажный, цвета детской неожиданности, сорок восьмого размера, не меньше. И его еще недавно кто-то носил. Кроме дырки на это указывал характерный запах. Превозмогая врожденную брезгливость к подобным вещам, я осторожно потрогал носок кончиком пальца. Ткань была еще влажной от пота, и меня аж передернуло от отвращения.
Возможно, будь на моем месте Шерлок Холмс или Эркюль Пуаро, они бы мгновенно сделали множество выводов о бывшем владельце этого предмета мужского туалета. Я же, сколько ни старался, так и не смог представить себе этого типа. Во всяком случае, дальше напрашивавшегося предположения о том, что подобная вещь могла принадлежать одноногому детине в разноцветных клоунских одеяниях, я не продвинулся.
А самое главное, я не мог вообразить ситуацию, приведшую к появлению носка в коридоре.
Допустим, например, что некто купил себе новые носки, а старые решил выбросить. Он отправился к мусоропроводу (конечно, если это устройство здесь имеется), но по каким-то неведомым причинам выбросил (или обронил?) на полдороге один носок.
Я нарисовал в воображении эту картину и пожал плечами.
Чушь какая-то!..
И вообще, что ты прицепился к этому вонючему носку? Подумаешь, валяется здесь. Может быть, у местного персонала так заведено – уходя домой, терять в коридорах предметы одежды?
С чего ты взял, что этот факт может иметь какое-то скрытое значение? Если так ко всему подходить, то вскоре точно крыша поедет!..
3 – 8208 Ильин
И я пошел дальше.
Однако теперь я был начеку.
Все мои органы чувств работали на пределе, чтобы все видеть, все слышать и все обонять.
Не останавливаясь, я наугад толкнулся в несколько дверей, но они оказались закрытыми.
Признаки жизни обнаружились только тогда, когда я достиг третьего по счету излома коридора под прямым углом.
За одной из дверей я расслышал отчетливый кашель. Принадлежал он наверняка какому-нибудь туберкулезнику или астматику, потому что нормальные люди так не кашляют. Я мысленно представил себе, как выглядит кашляющий: покрасневшее от натуги лицо, жилы, натянувшиеся на шее, морщинистое желтое лицо, зубы, черные от многолетнего налета никотина…
Но лучше общаться с таким нелицеприятным типом, чем с привидениями и маньяками.
Невольно затаив дыхание, я постучал в дверь.
Но тот, кто кашлял, не отзывался. Заранее бормоча слова извинения, я распахнул дверь настежь – и замер, ошарашенный.
Передо мной опять тянулась все та же скучная лестница запасного выхода. И теперь я отчетливо слышал, что кашель постепенно приближается откуда-то снизу. Кто-то поднимался ко мне по лестнице. Хотя будь я на месте его лечащего врача, то напрочь запретил бы ему подобные восхождения – с такими легкими даже с первого этажа на второй надо подниматься только на лифте.
Если верить слуху, то между мной и чахоточным было два-три этажа. Просто эхо, отражаясь от голых бетонных стен, гулко разносилось по лестнице, вводя в обман относительно реального расстояния.
«Ну наконец-то хоть кого-то нашел», – подумал я и устремился навстречу кашлю. Однако не успел я спуститься на несколько ступенек, как меня окатило сначала холодом, а потом жаром. Перед глазами вновь возникла та кровавая надпись в лифте. И ожили полузадавленные опасения насчет маньяка, резвящегося в рабочее время.
И вспомнил я, что где-то уже слышал такой кашель. Точно, на верхнем этаже это было, когда я перестал торчать в «предбаннике» приемной!..
Я машинально сунул руку в карман, но не обнаружил там ничего, чем можно было бы отбиваться от серийного убийцы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48