А для него как смерть она была.
Ему сказали: «Эй, ты, непонятный,
Не любишь – отошли ее обратно».
А тот: «Овец хоть тысячу голов
Отдам, чтоб разрешиться от оков!»
А им жена: «Приму любые муки,
Но знайте – с ним не вынесу разлуки.
На все отары мира не польщусь
И разлучиться с ним не соглашусь».
Порою друг, что друга отвергает,
Отвергнутому лишь милей бывает.

* * *

К Меджнуну обратились, вопрошая:
«Чего ты ищешь: ада или рая?»
А он: «Я за возлюбленной иду.
Мне и в раю с ней благо, и в аду».

Рассказ

Спросили раз Меджнуна: «Что с тобой?
Что ты семьи чуждаешься людской?
И что с Лейли, с твоей любовью сталось?
Ужель в тебе и чувства не осталось?»
Меджнун ответил, слез поток лия:
«Молю, отстаньте от меня, друзья,
Моя душа изнемогла от боли,
Не сыпьте же хоть вы на рану соли.
Да, друг от друга мы удалены,
Необходимости подчинены».
А те: «О светоч верности и чести,
Вели – Лейли передадим мы вести!»
А он им: «Обо мне – ни слова ей,
Чтобы не стало ей еще больней».

Рассказ

Махмуд, султан Газны, подслушал раз
Насмешку: «Очень некрасив Аяз.
А страстью соловей не воспылает
К той розе, что красой не обладает».
Насмешке той Махмуд угрюмый внял;
Но так, размыслив, он себе сказал:
«В Аязе нрав мне дорог благородный!..
Что мне до этой зависти негодной?»
Однажды был в пути султан Махмуд.
И вот в ущелье сорвался верблюд
И в пропасти застрял между камнями,
На нем сундук разбился с жемчугами.
Царь подобрать тот жемчуг приказал,
А сам поспешно дальше поскакал.
Все от султана всадники отстали,
Полезли жемчуг подбирать в провале.
Дорогой обернулся властелин
И видит – скачет с ним Аяз один.
Султан ему: «Ты что же не остался
И жемчуга собрать не попытался?»
Аяз в ответ: «Я у тебя служу
И долгом выше перлов дорожу».
Не забывай высокого служенья
Для благ земных и для обогащенья!
От Истины лишь Истины хотят
Те, перед кем открылся тарикат.
Не другом занят ты, а сам собой,
Коль в дружбе ищешь прибыли одной.
Пока ты дышишь алчностью презренной,
Ты не услышишь правды сокровенной.
Желанья – прах клубимый. А высок
И светел только Истины чертог.
Где буря тучи праха подымает,
Там зоркий глаз пути не различает.

Рассказ

Я и мой друг далекий путь свершили,
А из Магриба морем плыть решили.
Отдав дирхем последний морякам,
Я сел. А спутник мой остался там.
Магрибский кормчий бога не боялся,
Бесплатно старца везть не соглашался.
Простясь со спутником, я зарыдал,
А старец засмеялся и сказал:
«Не плачь! Коня домчит куда угодно
Творец земли, небес и бездны водной!»
Тут, коврик свой раскинув на волнах,
Поплыл он. Охватил мне душу страх.
Матросы-негры паруса подъяли,
С попутным ветром в ночь корабль погнали.
И что ж, – гляжу я утром: за бортом
Дервиш плывет на коврике своем.
«Смотри, – сказал, – как море перешли мы,
Ты – в корабле, я – господом хранимый!»
Так праведник в пучине не пропал,
И это я воочью увидал!..
Ребенка, что огонь свечи хватает,
Отец любовно предостерегает.
Того, кто к солнцу Истины летит,
Всевидящий от гибели хранит.
От мук огня он уберег Халила,
Мусу живым пронес по волнам Нила.
Пучина тонущему не страшна,
Когда рука хранителя сильна.
Но как вам несть по волнам груз тяжелый,
Коль и на суше мокры ваши полы?

* * *

Пути ума извилисты. Но нет
Для верного святынь иных, чем Свет.
Хоть нам дано прямое пониманье,
Но мы придирчивы в вопросах знанья:
«Что есть земля? Что – небо в звездной мгле?
Кто суть сыны Адама на земле?»
О мудрый, ты глубоко вопрошаешь,
Тебе отвечу я, коль ты желаешь:
Моря, пустыни, горы, небосвод
И человеческий несметный род,
И ангелы, и дивы-исполины –
Все живо только тем, что жив Единый.
Ты скажешь: как морской простор широк!
Ты скажешь: как небесный свод высок!
Увы, несведущий не постигает
Безбрежности, где сущность пребывает.
Семь океанов – капля пред творцом,
И солнце – искра пред его лицом.
Века подобны грезе быстротечной
Пред тем, что зодчий создает предвечный.

Рассказ

Раз мимо стана царского в пути
Дехкану с сыном довелось пройти.
Увидел мальчик витязей с мечами,
Украшенных златыми поясами.
Азады с луками стояли там;
С колчаном – сзади каждого – гулам.
Кулахи и атласные одежды…
Отец же, в страхе увлекая сына,
Увидев этот блеск, вздохнул юнец:
«Как беден перед ними мой отец!..»
Отец же, в страхе увлекая сына,
Прочь убежал от ставки властелина.
«Ведь ты – глава селенья! – сын сказал.-
Что ж испугался ты и убежал?
Владелец ты такого же кулаха,
Что ж испугался ты становья шаха?»
Сказал отец: «Да, повелитель я,
Но лишь в моей деревне власть моя.
И, страхом полн, склоняется великий,
Неустрашимый муж у врат владыки.
Не чти себя великим, о глупец,
Коль староста деревни твой отец!»
У древних не найдешь ты поученья,
Чтоб не привел я притчу в подтвержденье.

* * *

Вы светлячка видали на полях,
Что, словно свечка, теплится в ночах?
Его спросили: «Вот ты ночью светишь,
А что же днем нигде тебя не встретишь?»
И в темноте сияющей светляк,
По мудрости своей, ответил так:
«Я здесь и днем! Мне ваш вопрос обиден.
Я только из-за солнца днем не виден».

Рассказ

Однажды Са’да ибн Занги хвалили
(Благословение его могиле!).
Дервиш рассказывал, как принял встарь,
Как одарил его покойный царь.
Раз на монете царского даренья
«Нам все – аллах!» – он прочитал в волненьи.
И, царский с плеч своих сорвав халат,
Бежал он в степь, раскаяньем объят.
Его спросил пустынник: «Что случилось?
Зачем ты убежал, скажи на милость?
Ведь ты сперва царем был обольщен!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112