Настежь раскроются двери, и ночь завершится рассветом,
Та, что похитила сердце, к страдальцу склонится однажды.
Кто, меня пользуя, думает – я благодарен и ласков,
Может тот врач моим взорам презренным явиться однажды…
Ради нее я неверный. Так должен же гибким зуннаром
Локон ее вкруг моей поясницы обвиться однажды.
Перевод В. Успенского
* * *

Розы щек рассмеялись звонким хохотом,
От души заливаясь звонким хохотом.
Охватило такое веселие сад,
Что цветы откликались звонким хохотом,
А при виде рыдающих горестно туч
Аргуваны качались с громким хохотом!
Перевод В. Успенского
* * *

Тропы мне ни в духан, ни к богу нету.
И тут и там покорен я запрету:
В мечеть пойти – пристало ли гуляке?
В кумирню – презираю чашу эту.
А все же есть, меж храмом и кумирней,
Один лишь путь. Его открыть бы свету!
Перевод В. Успенского
* * *

Ради встречи с тобой я до края земли дошел.
Мечь разлуки под сердце, сквозь ребра мои, вошел.
Путь – желанья, а сердце – скорбей караван-сарай,
Вот прошел караван, вот другой в ныли подошел,
Нашей жизни корабль гонят вечные волны времен.
Горе мне! Он пустой к берегам издали пришел.
Птица, сети порвав, никогда не вернется вспять, –
Так и жизнь, если путь до пределов земли дошел.
Мы цены наших встреч потому не знали с тобой,
Что свидания час к нам, как вор, издали пришел.
Перевод В. Успенского
* * *

На улице встретишь ее – зерном запыленным стань.
Увидишься – мотыльком, свечой опаленным, стань.
Когда ж друзья заведут пред ней веселую речь,
Как я, на устах у всех, стократ повторенным стапь.
Перевод Л. Успенского
* * *

Ты спрашиваешь: как? Хоть нежность прояви, душа!
Терзает печень боль, и сердце все в крови, душа!
Влюбленным, говорят, ты верный поводырь, –
Так я ль не в их числе, моей любви душа?!
Перевод Л. Успенского
* * *

Коль мы на весах любви давно сравнялись с тобой,
Зачем же растут твой гнев и нежность моя, зачем?
Чуть-чуть пораньше меня любила ты посильней.
Все тот я. Наша вражда шипит, как змея, зачем?
Перевод Л. Успенского
* * *

Царь царей в слаганьи слов я; в нем достиг я совершенства.
Небо, время и пространство чувствуют мое главенство.
Бубенец великой славы – отзвук моего дыханья.
И перо бежит по миру, словно стяг завоеванья.
Кей-Кубадовой короны достигаю головою.
Поднялось мое величье над гурхановской парчою.
Словно звуки органона, слух моя газель ласкает.
Мысли тонкие сверкают, как вино, благоухают.
Я в движеньи звезд – основа, а они – второстепенность.
Я – сиянье небосвода, а не туч седая пена.
В барабан не бью без толку, а забью – так свадьба будет.
Я владык не славословлю, только песни слышат люди.
Я – луна, но не приемлю на себя затмений черных.
Жемчуг я без белых пятен; я из жемчугов отборных.
Люди весело смеются, если это мне желанно, –
Как в день сбора винограда почки нежного рейхана.
Перевод Е. Долматовского
* * *

Если б радость не лучилась из стихов моих – жемчужин,
Кто бы пил напиток магов? Никому б я не был нужен.
Не завистник я, поверь мне, жжет моей звезды сиянье,
Как Йемена светило, сына прелюбодеянья.
Разверни мой скромный свиток, дверь открой в касыду эту,
Слов любители в подарок будут их носить по свету.
Нет в ларце простой стекляшки, что ж я жемчуг рассыпаю?
Пуст кошель! Что ж рот жемчужный раковиной раскрываю?
Сердце, вера – все разбито, что же славы я взыскую,
Голова и ноги голы, что ж о вечности толкую?
Царь и государь! Прошу я, стань на путь щедрот со мною,
Чтоб не шел я больше рядом ни со злом, ни с мыслью злою.
Твой гарем – вот это сердце – скрой от зависти и мести.
Ангел с дьяволом ужиться никогда не смогут вместе.
Не гони меня от трона потому, что я ничтожен.
Лжи и слабости проклятой грех в меня природой вложен.
Ты прости меня, я грешен. Обласкай меня, помилуй,
Чтоб приниженность и слабость наконец сменились силой.
Все, что лишь движенью служит, сдует ветер, смоют реки.
Ты необходим для жизни – жизнь дана тебе навеки.
Сохрани ты это сердце – вот и счастье и награда.
Если ж этого не будет, мне и жить тогда не надо.
Будет Низами прощенье – вот его одно желанье.
Так ли грешен он? Опасно всем небес предначертанье.
Лишь по твоему веленью я смогу быть счастлив ныне.
А придет к концу дыханье, – приведи меня к кончине.
Перевод Е. Долматовского
* * *

Кто мудр, тот не станет рук вязать тесьмой золотой,
И шах перед богом раб, – на этом ты твердо стой.
А в рай попадешь – скорей ищи дорогу назад:
Что делать тебе в раю? Ведь ты человек простой!
Избавить от горя мир и сам Иисус не мог.
На небо вознесся он, а землю попрал пятой.
Кто жмется в углах домов, тот век пауком живет.
Мытарства и труд ткача – вот жребий его пустой.
Привяжется к солнцу тень, повсюду блуждает с ним,
Пока не покроет ночь вершины гор темнотой.
Хоть вниз головой – иди. Тебе ли в покое быть!
Мгновенно возникший стих пленяет нас красотой.
О мудрый, пока душа не вышла из тела вон,
От сверстников и друзей себя огради чертой.
Все в этой долине злы. Здесь каждый – джинн, людоед,
А с джиннами кто ж дружит? И близко от них не стой!
Вот было бы горе нам, когда бы пустой обман
Рассеять мы не смогли и жили всю жизнь мечтой.
Ты верности не ищи: людей человечных нет,
А верность упразднена, с надеждой и добротой.
Народ устранен от дел, и с верой Симург погиб.
От них уцелел для нас лишь имени звук пустой.
Армянских монахов чтим за хмурый и важный вид,
И гебра из храма чтим, как будто он сам святой!
Сыны фараона – вы в наш век, точно пара змей.
Где тот Моисей, что вас придавит своей пятой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112