– Вот и я с вами. Получу свое с товара – тогда до свидания.– Нельзя! Спугнешь ты мне купца, я обещал быть один.Для страховки Чистодел ухватил Приезжего за рукав.– Ничего не спугну, постою где-нибудь сбочку!Тот изобразил колебание:– Прямо не знаю… Ну, ладно, пожалею тебя, инвалида. Двигаем в Расторгуево.– Куда?!– Станция Расторгуево. На электричке.Чистодела сотряс озноб: то ли последняя порция холода выходила, то ли предчувствие пробрало. С сомнением вглядывался он в опасного своего спутника.– Вот я и говорю, – посочувствовал тот, – чего ты на ночь глядя потащишься?– Нет уж, я с вами, – решился все же барабанщик.Приезжий спрятал в воротник довольную усмешку.
* * * Когда Пал Палыч, вытянув из Миркина сведения о Чистоделе, прямо с допроса передал их Мише Токареву, тот рьяно взялся за дело.На первый взгляд, чего проще: доступ к райсобесовским архивам – не проблема. Однако собесовские телефоны отзывались сонными гудками: пусто у нас тут, братец, отстань.Коротким смерчем пронесся тогда Миша по соответствующим службам, получил адрес собесовского начальника и устремился в Марьину рощу с намерением хоть из постели его вытряхнуть, но добиться проку.И снова фортуна отвернулась. В квартире царило молодое веселье: «У папы встреча ветеранов, а мама пошла в гости». Мишу не спрашивали, кто он да что, где состоится встреча, понятия не имели, но на вопрос, скоро ли отец вернется, замялись:– Он как когда… по обстоятельствам.И, видя, что Миша не понял, объяснили наиболее доходчивым жестом – щелчком по горлу.Заманчивая перспектива – получить среди ночи на руки пьяного ветерана! Не всегда Токарев применял этот принцип на практике, но помнил его твердо: кипятиться попусту вредно и глупо. «Бойцы вспоминают минувшие дни и битвы, где вместе рубились они». И имеют право чокнуться за живых и мертвых, а если переберут, не нам их судить.…С утра пораньше Токарев торчал у запертых дверей Киевского райсобеса, включавшего территорию, где Миркин приметил Чистодела в тапочках. Вчера служащие вслед за начальником разбежались пораньше; неплохо бы сегодня явиться вовремя.Ага, кажется, первая ласточка. Зав или замзав: строгий взор, бесформенное пальто и начищенные ботинки.– Вам чего, гражданин?Удостоверение Петровки поставило его по стойке «смирно»:– Немедленно будет исполнено!Дальше, как говаривают оперативники, «было уже просто». «Просто» заключалось в том, чтобы поднять по картотеке всех Сергеевых, естественно, Петров Ивановичей. Из них отобрать тех, кто получает пенсию по болезни или травме и проживает в районе Плотникова переулка.Часа через полтора, наглотавшись бумажной пыли, Токарев облюбовал пятерых Сергеевых. Оставалось еще раз сделать «просто»: уговорить зава бросить все дела и вместе объехать кандидатов в Чистоделы.Зав уговорился, из Управления дали машину, объезд начался. Одного опасался Токарев – что Чистодел не был Сергеевым, а получало его корреспонденцию подставное лицо. Но авось до подобного уровня конспирации не додумался.(По счастью, тогда не развился еще промысел, предлагаемый ныне в объявлениях: «Сдам в аренду абонентский ящик. Конфиденциально»).Все посещаемые Сергеевы словно поджидали кого – сидели по домам, у всех накопились к собесу претензии и просьбы. Зав разрывался между их нуждами и нетерпением оперативника. Миша продолжал твердить себе, что кипятиться попусту… и т. д.Четвертое посещение пролило бальзам на его душу. Полоса невезения кончилась.– Мы из райсобеса, – зачастил зав. – Сергеев Петр Иванович здесь живет?– Живет – слишком громко, – усмехнулась молоденькая соседка. – Бывает. Отсыпается после пьянок. В таких пределах.– Он – инвалид, и у него трудовая травма?– Раз в жизни заставили работать, конечно, с непривычки надорвался… А вообще-то у него ярко выраженный синдром Тита, – состроила она глазки Токареву.Миша заинтересовался:– Синдром… ага, это сумма признаков определенной болезни. Вы медик?– Совершенно верно.– При какой же болезни этот синдром Тита?– А это, знаете… «Тит, иди молотить! – живот болит. – Тит, иди кашу есть! – А где моя большая ложка?»Зав вдруг по-детски прыснул и долго не мог уняться.– Вы плохо относитесь к нашему подопечному, – констатировал Токарев. – Он дома?– Нет. Позвонил вчера, что поздно вернется и чтоб засов не задвигали. Но по сию пору не явился.– И часто он в загуле? – осторожно поинтересовался Токарев.Вероятно, слишком осторожно, потому что девушка внимательно осмотрела Мишу.– Как соседка я на Петра Ивановича не жалуюсь. И, если человек получает пенсию, он волен расходовать ее, как ему нравится, разве нет?.. Вы правда из собеса?– Мы выборочно обследуем условия жизни… – начал Токарев, замолчал, махнул рукой. – Сдаюсь, – и показал удостоверение.– Что-то случилось? – забеспокоилась она.– Сергеев курит?– Как паровоз.– Не заметили, что?– «Беломор».– У него есть родинка над губой?– Да.– Тогда я остаюсь. Спасибо вам, – обернулся он к заву. – Скажите нашим в машине, что я остаюсь здесь.Он еще побеседует с девушкой, выяснит все, что та способна сообщить о прошлом Чистодела, его занятиях, родственниках, друзьях, а среди последних – что самое главное – нет ли кого, напоминающего шантажиста. Достойное внимания передаст Знаменскому и засядет ждать Чистодела-Сергеева. И да пошлет ему наконец судьба удачу после непрестанных его промахов в деле Миркина!
* * * Однако ждать было уже некого.Гораздо раньше, чем начал Токарев гулять под дверями собеса, в район Расторгуево срочно вызвали судебно-медицинского эксперта. Ему предстояло осмотреть и исследовать то, что где ошметками, где кровавыми кусками облепляло рельсы и валялось на шпалах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29