Она обозвала бы жутко нехорошим словом того, кто сказал бы, что она возжаждала понравиться шантажисту, понравиться сугубо по-женски.Между тем было именно так. Включилась интуиция, и Зиночка начала играть привычную, понятную ему красотку: умеренно сообразительную, умеренно порядочную, но способную продаться, если прижмут, то есть нормальную шлюшку.Воображая, что застегнула на все пуговицы свой милицейский мундир, она сказала:– А вы очень рискуете. Если до вас доберутся…Шантажист расплылся в улыбке:– Раз рискую, значит, крепко застрахован… Так есть у нас база для разговора?– Смотря о чем.«Ну вот, давно бы так».– По сути, речь о пустяке, – деловито заговорил он. – От вас требуется только одно: перед анализом хорошенько протереть весы, что взяли у несчастного Миркина. Вот и все. Вы меня поняли?«Проба на кремний (следовательно, шлих). Пал Палыч угадал – золото-сырец, приисковая контрабанда…»Кибрит спохватилась, что слегка передержала паузу.– Да, поняла. Но что же мы стоим? Давайте сядем.– Давно жду приглашения.Они сели, Зиночка бессознательно приняла картинную позу.– Признаться, вы меня так напугали, что ноги не держат…Шантажист благосклонно отметил совершившуюся в ней перемену.– Сколько волнений, а из-за чего? Из-за мелочи! Какая вам разница, что написать в экспертизе? И никто никогда не узнает.– Но весы ведь могут направить другому эксперту.– Уже известно, что направят вам. Бесполезно хитрить, Зинаида Яновна, бесполезно. Я понимаю – гордость и все такое… трудно сразу согласиться. Но выхода у вас нет. Или – или. А для верности Сережу мы пока заберем с собой. Вы заметили, он долго не возвращается? Наверно, разговорился с моим приятелем.– Вы… уведете Сережу?! – какой испуганный взмах ресниц, какой трепет в голосе – искусное притворство, она уже ко всему была готова.Шантажист улыбнулся нежной и безжалостной улыбкой:– Конечно, уведем. Собачку отпустим, а мальчика возьмем.– Но это невозможно! Погодите… давайте поговорим спокойно… Хотите курить?Сигареты были из запасов сестрина мужа, чересчур крепкие для Зиночки, и, неглубоко затягиваясь, она с изумлением узрела свой изящно отогнутый мизинчик.«Что это? Я кокетничаю?!.. С ним?!.. Ну да, так и нужно. Как раз так и нужно!»Снова ожил телефон. На сей раз звонивший оказался упорнее, но Кибрит не гадала кто и не считала звонков. Она только как бы отмеривали этапы плана, который торопливо, суматошно выстраивался в ее мозгу. Конструкция получалась слабоватой и практически безвариантной. На изобретение запасных ходов не оставалось ни сил, ни времени, телефон умолк.Зиночка умоляюще прижала руки к груди:– Послушайте, вы неглупый человек, должны понять… Возвратятся Сережины родители, что я скажу?– Ну… тетя взяла погостить, поехали с экскурсией в какой-нибудь Суздаль…– Сестра недавно звонила. Сережа подходил, сказал, что собирается ужинать. Какая вдруг экскурсия на ночь глядя? Откуда тетя?– Придумаете. Это уж ваша забота.– Да ничего же путного не придумаешь! С какими глазами я буду молоть чушь?.. Нет, мне не выдержать. Кончится тем, что я разревусь и выложу правду. Разве это нужно мне или вам – чтобы еще кто-то знал?Шантажист помолчал, взвешивая сказанное. С ее стороны это мог быть ход в игре, а могла быть и полная искренность. Он загасил в пепельнице окурок, сунул его в спичечный коробок, коробок положил в карман.Кибрит следила за его пальцами в перчатках и физически ощущала колебания противника. Вот просто так она растрогала и убедила его? Нет, разумеется. Что же тогда?..Она всхлипнула:– Я сдаюсь, я на все согласна, только пусть Сережа останется дома!– Мои друзья должны иметь гарантии.– Но я тоже должна иметь гарантии!– Мальчик вернется в целости и сохранности.– И вы его отпустите, не опасаясь, что станет рассказывать где, кто… Не верю! Нет, на таких условиях я отказываюсь, хоть убейте!«Убить не хитро, да ты мне нужна живая. Пока не отрежусь от Миркина и не сбуду товар – живая нужна. И покорная. Нечего глазами сверкать. Расшумелась тут!»– Предложите другой способ держать вас в руках.– Дайте мне подумать!– Думайте, – шантажист снисходительно пожал плечами. – Минут семь хватит?«Хватит!» – беззвучно отрезала Зиночка. Его наглое давящее спокойствие маскировало слабину. В чем? «Ну же, тупая башка, ну!.. Стоп. Я поняла. Заберем мальчика. А дальше? Не сунешь в карман, как спичечный коробок».Нужно отсутствие свидетелей похищения на случай, если ребенок поднимет крик (двенадцать лет – не грудной младенец). Затем – место, где его надежно содержать. Где бы за ним бдительно присматривали. И где в любой момент можно было исполнить требование Кибрит услышать голос Сережи по телефону в доказательство того, что он цел и невредим. Даже если такое место есть (хотя незнакомец скорее смахивал на иногороднего), всегда возможны неприятные неожиданности. А он – не специалист по кражам детей. Он – торговец желтым металлом. И он остерегается какого-нибудь срыва.Шантажист думал примерно о том же. Все, что помогало ему прежде в безопасной реализации шлиха: никаких подельщиков, никаких связей в столице, сбыт по единственному каналу (через Чистодела), проживание всегда в разных гостиницах и т. д. – все оборачивалось сплошными минусами в ситуации с племянником экспертши. Только в крайнем случае придется умыкнуть парня, снова положась на свою счастливую звезду. Если вдруг не удастся запугать насмерть эту строптивую дуреху… к сожалению, не совсем дуреху.Он встал:– Семь минут одна секунда. Резюме – другого способа нет. И не надо рыдать. Вы отлично вывернетесь. Заставите молчать Сережиных родителей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29