Да и мальчик подтвердил, что именно здесь проживает Зинаида Яновна Кибрит. И что сейчас она дома одна… Племянник ваш, не так ли? Очень симпатичный мальчик.«Грабитель?.. Насильник?.. Кто он?.. Я не понимаю. Не понимаю!»– Что вам, собственно, нужно?– Лично мне – абсолютно ничего, уверяю вас. Я пришел просить о снисхождении к одной заблудшей душе.«Вот оно что! Шантаж. Никогда даже не думала о такой возможности».Поняв, она как-то уравновесилась. Сказала холодно:– Если не ошибаюсь, это связано с моей работой.Приезжий развел руками:– Увы… видит Бог, был бы рад прийти по другому поводу.– Дома я о делах не разговариваю. Пожалуйста, на Петровку.– Зачем же сразу гнать человека?Перед ней стоял атлетически сложенный мужчина лет тридцати пяти. Ласковый, хитрый, наглый. Явно с примесью кавказской крови. В дорогом и слишком новом, необмятом костюме. По-русски говорил чисто, с какой-то трудно уловимой, но не южной примесью в манере выговаривать слова. Если б не ситуация, Зиночка нашла бы, что он несимпатичен, но недурен собой и не лишен своеобразного обаяния.– Кто вы такой? Представьтесь.– Это было бы бесполезно, поскольку перед вами сейчас никого нет. Я в настоящий момент знаете где? За столом с друзьями – их человек десять – и говорю красивый тост. И ни на минуту никуда не отлучаюсь.В Кибрит поднялась буря протеста.– Железное алиби. Понятно… Считайте, что ваша миссия не удалась. Прошу! – она указала на дверь.Незнакомец снисходительно посмеялся:– Напрасно, напрасно. У меня обоюдно интересный разговор.– Не буду я с вами разговаривать.– Будете, Зинаида Яновна. Придется.Он запер дверь торчавшим изнутри ключом, положил его в карман. И тут она заметила, что руки у него в перчатках.– Убирайтесь немедленно! Или я… – ей представился большой кухонный нож, чайник с кипятком… ее охватила неукротимая и, в общем-то, безрассудная жажда сопротивления.– А что вы? – спросил он пренебрежительно, словно ребенка. – Ну что вы?.. Оружия наверняка нет, позвонить я не дам, крикнете – не услышат. Если только с кулачками на меня. Но женщина вы хрупкая…Он двинулся от двери, приближаясь к Зиночке, и та медленно отступала в комнату, клокоча, но поддаваясь напору исходившей от него силы.– Впрочем, о хрупкости это так, к слову, – ласково сказал он. – Уверен, что мы столкуемся по-хорошему… Скажите мне, Зинаида Яновна, должна ли быть в мире справедливость?Почему-то вопрос этот отрезвил ее.«Я веду себя глупо. Надо вслушиваться, что он говорит. Не мечтать о расправе с помощью кухонной утвари. Глупо. Глупо. Глупо».Ей удалось затолкать свой праведный гнев на задворки души. Почти удалось унять омрачавшее разум возмущение.– Я спрашиваю, справедливость должна быть? – повторил незнакомец.– Справедливость есть.– Увы, не всегда, – сокрушенно покачал он головой. – Далеко не всегда. Вот, скажем, один человек мучается, а другой нет. Несправедливо. Надо, чтобы никто не страдал или пусть страдают оба. Вы согласны?– Ближе к делу, – отозвалась Зиночка, уже не задыхаясь.– Браво!.. По вашей вине может пострадать один человек и его друзья. Если это случится, тогда пострадаете и вы.– Только не пытайтесь меня запугать!«Ишь ты! И глазом не моргнула».Экспертша как-то не вполне укладывалась в представление Приезжего о красивых женщинах.– Характер показываете? Ну-ну. А сердечко-то небось прыгает? Поверьте, сочувствую. Но что делать? Вы нас прижимаете, мы огрызаемся. Как говорится, борьба миров… Но вы же не захотите, чтобы что-то случилось с Сережей? Верно? Такой хорошенький мальчик, и вдруг…Вот теперь Кибрит испугалась. Отчаянно, обморочно, как никогда в жизни. Где Сережка?! Ему давно пора быть дома! Она – невероятно!.. – она забыла о нем с появлением этого негодяя в передней!Привычка владеть своим лицом отчасти скрыла от Приезжего степень ее паники, но и того, что он увидел, хватило для злобного торжества.– Отчего вы молчите?– Я слушаю, – с трудом проговорила Кибрит.– А-а. Тогда продолжаю. Конечно, он только племянник. Это ослабляет впечатление. Но все-таки тоже неприятно. Сын родной сестры…Страх накатывал волнами, леденя спину и оставляя испарину на лбу.«Павел… Шурик… хоть кто-нибудь!.. Никого… Надо сию минуту что-то с собой сделать. Иначе я очумею и проиграю вообще все!»– Что-то пригорает! – ахнула отчаянно. Незнакомец потянул носом – действительно, припахивало.– Пошли проверим.Карауля каждое движение Кибрит, он проводил ее в кухню. Разрешил снять с конфорки начавшую пришквариваться морковь, погасил газ под бушевавшим чайником и – то ли поддавшись любопытству, то ли готовя комплимент для налаживания отношений – приоткрыл крышку жаровни с фрикадельками.– M-м… аппетитно.Может быть, эти полторы-две секунды и спасли Зиночку. Она приникла к окну и заметила во дворе косматую тень резвившегося Рикки. Значит, и Сережа рядом! Пока ничто не потеряно! Холод сбежал со спины, внутри начало успокаиваться и твердеть.Стальные пальцы легли на ее плечо:– Кто там?– Никого нет.Рикки уже скрылся, тускло светил фонарь, смотреть было не на что. Они вернулись в комнату.Зазвонил телефон. Пал Палыч? Шурик? Кто-то услышал ее отчаяние? Или просто сестра скучает на дежурстве? Успеть бы крикнуть в трубку хоть слово! Но возле аппарата монументально застыл злодей. Девять звонков – и тишина.Зиночка отвернулась к зеркалу, чтобы выяснить, не слишком ли потерянный у нее вид: предстояла еще неведомая борьба и нечего обнадеживать противника легкой победой. Фу-ты! Лоб блестит, нос тоже, скулы выперли, взгляд, как у голодной кошки…Ей мнилось, что она пудрится и подкрашивает губы для демонстрации хладнокровия и для придания себе некоего имиджа официальной служительницы правосудия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29