Что им расскажешь?..За чаем Пал Палыч воспроизвел допрос «подзалетевшего» ревизора, с которым толковал накануне. Сценка была разыграна на два голоса, Знаменский пародировал и себя и подследственного. Сам был сочувственно-вежлив, добродушен и мягок. Собеседника изображал сумрачным упрямцем.– Анатолий Иванович, свидетели вот утверждают, знаете ли, что после проверки магазинов вы еле стояли на ногах.– Просто старательно исполнял свою службу.– Если вас не затруднит, поконкретнее.– Тщательно проверял кондиционность продуктов.– Ну, однако, не с макарон же вас шатало, Анатолий Иванович?– Что я, по-вашему, мышь, чтобы макароны грызть? В первую очередь проверяешь ценные продукты.– То есть, видимо, напитки? Вполне вас понимаю. И как же вы проверяете?– Научно. Сначала органолептически.– Простите мое невежество. Проще говоря, нюхаете?– А как же иначе? Определяю букет. А уж дальше перорально.– Перорально… То бишь внутрь?– Внутрь.– Ага, с этим ясно. А еще вот говорят, Анатолий Иванович, свертки вы с собой выносили. С рыбой, с ветчиной.– Что значит – свертки? Контрольные образцы! Отчет пишешь вечером, вдруг какую деталь надо припомнить. Тогда повторно дегустирую.– Как же мне в протокол записать… Надомная работа в форме ужина, вас устроит?– Пожалуй, ничего. Пишите.– Благодарю вас, Анатолий Иванович.Непритязательная сценка почему-то насмешила чуть не до слез. Все считали, что Пал Палыч на редкость в ударе. И только мать да сидевшая рядом Зиночка улавливали за его веселостью спрятанное смятение.Маргарита Николаевна подошла, нагнулась к плечу:– Павлик, отчего нервишки шалят?– Не знаю… Беспокойно как-то…– Мне почему-то тоже, – призналась Зиночка. – То ли дома включенный утюг оставила, то ли что…– Павлуша! – воззвал кто-то с другого конца стола. – А какие еще преступники бывают?– На любой вкус! – крикнул Пал Палыч, покрывая шум.Спросят же! Какие преступники… Осторожные, хитрые, глупые, несчастные, озверевшие, сентиментальные, удачливые, тупые, плоские, сложные, лицемерные, непрошибаемые, отзывчивые на доброе слово, холодные, расчетливые, безрассудные и отчаянные… как, например, Багров, которого где-то там по темени и морозу ловит Саша. Вместо чаепития с яблочным пирогом. Бедняга.Багров…– Утюг ты выключила. Мы тревожимся за Сашу.– Да?.. Но с какой стати, Павел? Он в таких передрягах бывал, страшно вспомнить. Сегодня ведь детские игрушки!
* * * Багров замкнулся на самого себя, каким пришел к двери деда Василия. Снова стал он целеустремленным хищником. Настигнуть свою дичь раньше, чем настигнут его самого. Остального просто не существовало. Только б успеть! Только бы повезло!.. Вот уже развилка – примерно четверть пути.И вдруг – на тебе! – мотоциклист ГАИ на хвосте. Багров утопил педаль газа, выжимая из мотора все, что тот еще способен был дать. Залить бы бак не худым бензинчиком, залить бы собственною кровью, желчью, ненавистью – никакому бы «начальнику» не угнаться!.Но самосвал оставался лишь самосвалом, к тому же груженым. Мотоциклист легко догнал, пошел вровень, знаками приказывая Багрову остановиться.Вот уж чего тот органически не мог сделать. Но гаишник этого не знал. Осужденный за хулиганство, беглый – переданные сведения держались, конечно, в уме, но главное, что заботило «начальника»: пьяный за рулем. Ненавистная категория, с которой он свирепо боролся всю жизнь.Вырвавшись немного вперед, стал прижимать самосвал к обочине.– Не мешай ты мне, зараза! Убирайся с дороги! – заорал Багров, сам себя не слыша за гулом двух моторов.Он поневоле тормознул, не сумел вырулить… – и сбил мотоцикл. Тот закрутился на шоссе, человек вылетел из седла далеко вперед и безжизненно распластался на обочине.«Убился!..»Ладони враз сделались липкими, воротник приклеился к шее. Багров застонал и остановил машину. Вылез на шатких ногах. Зачерпнул грязного придорожного снега с мелкими льдинками, потер лицо.Когда нагибался, в кармане булькнуло – заветную бутылку он после Кати, естественно, откупорил, но расходовал мучительно экономно; больше взять будет негде.Хлебнул, ввинтил обратно в горлышко затычку и подошел к недвижному телу. На время оно заслонило даже фигуру Загорского.– Эх, начальник…Ему он не желал ни зла, ни погибели. А вот убил. Убил. Будь оно трижды проклято!Лица видно не было. Но полезла в глаза кобура. В кобуре – целая обойма смертей.– А, теперь все равно! – оборвал свои колебания Багров. И – словно еще одну черту переступил – расстегнул кобуру, забрал оружие.…Милицейскую «Волгу» он обнаружил позади себя почти на полпути к Новинску. Это была катастрофа. Отчаяние и скрежет зубовный. С «Волгой» не потягаешься. Их там трое-четверо, все с пушками. После мотоциклиста церемониться не станут, пальнут по колесам, и амба.Но «Волга» еще не знала, чьи габаритные огоньки посвечивают метрах в восьмистах перед ней. Ее-то задолго выдавала мигалка, а Багрова – номер, который разберешь, только изрядно приблизившись.Если б успеть спрятаться, пока она еще далеко! Годилась любая проезжая грунтовка, уводящая вбок. Но мутная голова отказывалась припомнить, есть ли тут какие-нибудь проселки.На рискованной скорости вошел Багров в поворот. Но и за поворотом не открылось спасительного проселка.Насилуя машину, Багров гнал, гнал и гнал. А мигалка сокращала расстояние. И вот – поздно уже, «Волга» рядом.…Томин и его спутники понятия не имели о том, что случилось с мотопатрулем ГАИ. Куда раньше их к месту происшествия поспел припозднившийся автобус, который дребезжал потихоньку домой с несколькими пассажирами.Находясь, в отличие от Багрова, в нормальном состоянии, они обнаружили, что человек жив, и отвезли его по развилке в ближайшую сельскую больничку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32