Пришел черед Гималаеву согласно кивнуть. Они спустились к двери. Максаков достал удостоверение и встал перед глазком. Игорь длинно позвонил, потом еще и еще. Наконец в глубине квартиры раздалось шуршание.— Кто там?— Милиция. Ляпидевский Геннадий здесь проживает?— Нет его. — По голосу женщины было понятно, что она окончательно проснулась. — Уходите. Все равно я его не отдам! Ни вам, ни военкомату. У меня еще нет ответа от Министерства обороны, и я под защитой Комитета солдатских матерей.— При чем здесь Министерство обороны? — не понял Максаков. — Мы по поводу опознания трупа и…— Какого трупа?Дверь распахнулась. Это почти всегда срабатывало.— Какого трупа?Максаков не торопясь продемонстрировал удостоверение.— Мы из милиции метрополитена. Сегодня попал под поезд молодой парень. Личность не установлена, но принем найден обрывок какого-то документа с фамилией Ляпидевский. Фамилия редкая…— Где это было?— Лиговский проспект, — включившийся Игорь грамотно выбрал наиболее близкую к реальным событиям станцию.Попали. Она, бросив дверь, устремилась внутрь квартиры. Телефон стоял на тумбочке в гостиной. При свете женщина оказалась худой, невысокой, с неухоженными волосами соломенного цвета. Игорь остановился в метре от телефона. Она уже протянула руку к трубке.— А когда это было?Максаков набрал в легкие воздуха. Лотерея. Кто знает, когда они разговаривали последний раз.— Около полуночи. Последняя электричка.Она начала набирать номер. Максакову не было видно, но он физически ощущал напряжение Игоря, наискось вперившегося взглядом в диск.— Вадим Вадимович, извините ради Бога, а Гена дома? Спит у себя? Слава тебе Господи. Нет, не надо его будить. Все нормально. Извините еще раз.— Ну и отлично. Я понял, что все нормально? — Максаков бросил быстрый взгляд на Игоря.Тот едва заметно кивнул.— Да. — Женщина присела на диван. — Аж с сердцем плохо.— Простите нас. Вам помочь?— Уже лучше.— Закройте за нами дверь. — Они двинулись на выход. — У вас, видимо, без нас проблем хватает.— Да. — Она остановилась в прихожей. — Я забрала его из армии. Их, как десантников, должны были из Ульяновска направить в Чечню. Написала министру, что я — инвалид, а он — единственный кормилец. Теперь жду ответа, а часть все время пытается его вернуть. И так два месяца.— Удачи вам! — Максаков вышел на лестницу. — Извините еще раз.— До свидания.Они кинулись в лифт. Ребята ждали этажом ниже.— Ну? — повернулся Максаков к мрачно бурчащему что-то Гималаеву.— Не сбивай, — рявкнул тот, и Максаков наконец разобрал его бормотанье: «Триста шестнадцать сорок два девяносто один, триста шестнадцать сорок два девяносто один…»— 22 — Оружейку проверять будете? — Дежурный 179-го отдела Коля Симонов потянулся к ключам на поясе.Максаков отодвинул от себя стопку документации и помотал головой.— Все в наличии? Автоматы не продал?— Не берет никто.— Тогда давай журнал проверок.Расписываясь в отсутствии замечаний по несению службы дежурным нарядом 179-го отдела, Максаков в который раз думал об идиотизме инструкций, предписывающих ответственному от руководства РУВД провести в течение суток проверку всех отделов милиции чуть ли не по ста пунктам. Мало того, что даже никуда не выезжая за двадцать четыре часа дежурному не хватило бы на это времени, так еще великой глупостью было заставлять представителей одной службы проверять работу другой. Как если бы химиков и историков заставить экзаменовать друг друга. Впрочем, иные руководители получали от этого удовольствие. Приятно же инспектору штаба поучить опера раскрывать преступления. Максаков поставил подпись и вернул журнал.— Удачи.В дежурке было спокойно. Располагающиеся в переулочке два спаренных отдела вообще считались непроблемными. Ушедшие к дежурному оперу пробивать телефон Гималаев и Дронов еще не возвращались. Маринка и Стас остались дремать в машине. Голова была тяжелой. Хотелось упасть на диван в кабинете, укрыться шинелью и провалиться в сладкое забытье. Максаков посмотрел сквозь толстое стекло «аквариума». Толстый кавказец в широкой кожаной куртке и грязный гоп — . ник в разорванном свитере.— Этот красавец — по квартирному скандалу, — пояснил подошедший сзади Симонов. — А черному будет хулиганка. Проститутку от…л. С ней дознаватель работает.— Проститутку? — Максаков вспомнил. — Коля, а где у тебя «УАЗик» с таким чернявым старшим сержантом, слегка косым?— Семьсот двадцать третий, что ли? Пенкин? — Симонов пожал плечами. — На территории. Вызвать?— Да, пожалуйста.Двое постовых ввели невысокого парнишку с крашеными белыми волосами.— Коля! Принимай наркота.— Семьсот двадцать три! Подъедь в отдел!Максаков закурил. В горле першило от табачного дыма, но так меньше хотелось спать. Ребята все не возвращались. Он сел на стул и принялся растирать виски.Они вошли и сразу увидели его. Чернявый застыл в дверях. Круглолицый цыкнул слюной в пол и мрачно уставился на носки своих ботинок. Третий, видимо водитель, непонимающе воззрился на них. Он явно Максакова на проспекте не разглядел или не запомнил.— Ответственный по РУВД Максаков. Ваши служебные книжки.— Извините, — выдавил старший, — мы же не знали. Ну просто…Максаков протянул руку.— Служебные книжки.— Жить-то все хотят.Он резко повернулся к бросившему последнюю фразу круглолицему:— Уйди в сутенеры или бандиты и живи как хочешь!— Еще мне про честь мундира напомните! — Тот швырнул книжицу на стол и двинулся к двери. — Где она на верху, честь-то? Самых злодеев нашли в ментуре!Максаков аккуратно собрал все три служебки.— Вот с таких уродов, как вы, все и начинается, — спокойно пояснил он оставшимся в помещении чернявому и водителю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44