Бешенство клокотало в груди, грозясь порвать тонкую телесную оболочку.— Ну и сиди с голой жопой и красным флагом, козел! — крикнул вслед Долгов.Он не обернулся. Заглушая рык двигателей на экранах, в ушах барабаном бился стук собственного сердца.
* * * В отделе было многолюдно. Мялись у дверей заявители. Угрюмо сидел пристегнутый к скамье неопрятный длинноволосый мужик. Сновали туда-сюда опера.— Дурдом! — пожаловался дежурный Армишев. — Заявитель пошел косяком. Квартиры трещат. Сумки дергают. Хорошо еще не все глухо. ГЗ грабителя взяла. В дежурке малолетки с краденными шмотками.— Помочь? — Ледогоров испытывал к Олегу симпатию.— Да нет, спасибо. Егор помогает. — Армишев замялся. — Зря ты на него… Он просто пытается казаться хуже чем есть. Ему кажется, что так правильно.Ледогоров отпер дверь.— А тебе?— Мне нет.— Ну так подскажи ему.Олег улыбнулся.— Бесполезно. Это пройдет само.— Может быть, — Ледогоров обернулся в дверях. — Но мне почему-то не верится.В кабинете он сразу включил кофейник и открыл сейф. Тошнит от бумаг или нет, а сдавать дела придется.— Ты занят?На пороге стоял Андрей Мальцев и смотрел в пол перед собой.— Теперь я свободен как птица. И похоже, надолго.— Извини. Я ушел, потому что думал, что тебе не нужен.Ледогоров откинулся к стенке и достал сигарету.— Что ты! Какие пустяки! Всего-то увольняюсь! А спросить меня нельзя было?!Мальцев поднял глаза.— О чем? Не нужен ли сторож для задержанного? Вы же с Полянским сами обо мне забыли. Постоял под окнами — и ладно! Даже послушать как вы работаете, не дали. Все говорят: пора чему-нибудь научиться. Как? У кого? — Он как-то устало вздохнул. — Я тоже увольняюсь.Ледогоров опустил руку с зажженной зажигалкой.— Ты-то чего?— Не мое это. Не получается. Я все как-то по-другому себе представлял. Как в кино.— Место-то есть.— Что?— Куда пойдешь, спрашиваю?— Не знаю. Может, на завод. Я же инженер по образованию.Ледогоров, наконец, прикурил.— Рапорт уже написал?— Только что.Оба помолчали. Мальцев полез в карман.— Я еще чего зашел. Какой-то мальчик кавказский тебе бумажку принес. Он ее под дверь подсунул, а ветром обратно в коридор выдуло. Я подобрал, чтобы не пропала.Он шагнул и положил на стол сложенный вчетверо тетрадный листок.— Спасибо. Удачи.— Тебе тоже.Когда Мальцев вышел, Ледогоров развернул записку. На расчерченной в клеточку бумаге карандашом размашисто была написана, одна короткая фраза. «У сестры Жереха». Тенгиз очень любил своего сына.Ледогоров долго курил, глядя в окно. Затем матернулся, щелчком выбил окурок в форточку и зашвырнул обратно в сейф только что вынутые оттуда дела.
* * * — Лысый! Не отдашь бабки — пером попишу!— А… в… не хо?Мальчишкам было лет по десять. Они стояли, полукругом охватывая двоих, громко обещавших друг другу страшные кары. В руке одного блестел выкидной ножик китайского производства.— Убери железо!..— Ща тебе кишки выпущу!Их высокие голоса отражались от стен и затихали в ущелье огромного серого колодца, мрачной ямой темнеющего под ослепительным июльским небом. Большинство окон были начисто лишены стекол, в других их заменяли разнообразные фанерки. На стенах еще можно было разглядеть черные гаревые подтеки — следы давнего пожара.— Да я тебя!Ледогоров свистнул.— Стоять всем!Его сразу узнали.— Атас, менты!Топот ног растворился в недрах соседних дворов. Дом носил название «Сопка» и возвышался несколькими корпусами возле самого рынка. Одно крыло считалось расселенным. В других располагались дикие многоуровневые, тридцатикомнатные коммуналки. Здесь можно было найти что угодно и кого угодно. Только если знать, где и как искать. Дом жил своей жизнью. Отличной от жизни города, государства и всей остальной планеты. Жизнью со своими законами и порядками, своими обитателями, которых Ледогоров знал достаточно неплохо.Лестница скрипела от каждого шага. Она была узкой и деревянной. Когда-то это был черный ход с нормальными каменными ступенями, но после пожара было решено установить временные деревянные пролеты. Нет ничего более постоянного, чем временные меры и уже мало кто помнил лестницу другой. Жизнь дома делилась, как и жизнь страны — до пожара и после.Ледогоров поднялся до последнего этажа. Квартира с экзотическим номером 666 была на площадке одна. Вообще-то она числилась шестьдесят девятой, но «девятка» давно опрокинулась, а сумасшедший художник-сатанист из угловой комнаты приколотил к редко запирающейся двери еще одну «шестерку». Коридор был пуст и освещен блеклым светом из окошечек под потолком. Его длинная кишка терялась во мраке за поворотом. Из крайней двери выплыла высокая старуха в белом махровом халате и с полотенцем на Голове.— Здравствуйте, — степенно кивнула она.— Здравствуйте, — кивнул Ледогоров и пошел по коридору.Комната мелкого наркодилера Жени Жерехова находилась в самой середине и носила номер пятнадцать. Напротив в одной из двух тридцатиметровых кухонь пили водку, жарили рыбу, резались в домино, обсуждали сериалы и обменивались новостями. Никто не обращал на Ледогорова никакого внимания. Идет человек — значит, надо ему. Он послушал под дверью. Кто-то шебуршился внутри. Тихо-тихо.— Подслушивать нехорошо.Аккуратно одетый мальчишка лет шести строго смотрел на него.— Мне можно, — Ледогоров достал пистолет. — Я сыщик. Подслушивать и подглядывать — моя работа.— Аркаша! Отойди! Не мешай!Русоволосая женщина в пестром платье подхватила мальчика. Пистолет в руке Ледогорова не вызвал у нее никакой реакции. Здесь привыкли не лезть в чужие дела.Ледогоров постучал стволом в дверь. Он помнил, что сестра Жереха, наркоманка и проститутка, не живет здесь уже года полтора, но рисковать не хотелось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58