Воздух в кабинете жег лицо. Ледогоров думал о том, кто придумал вариант работы «хороший-плохой». Все знают, но фактически все покупаются. В той, или иной степени. Психология. Муратова смотрела прямо перед собой. Казалось, что, несмотря на жару, она превратилась в ледяную статую.— Нам было бы неприятно держать вас под стражей за оружие, которое вы не…Ледогоров уже понял, что Муратова — крепкий орешек. Потому что она не боится Зураба. Потому что она не прикрывает его дела. Потому что она просто.его любит. Ледогоров специально употребил несколько выражений, типа «ублюдок» и «черная тварь», чтобы заметить, как страдальчески дергалось ее лицо и почувствовать исходящую от нее мощную волну ненависти. Он был уверен, что она готова выцарапать ему глаза.— …готов забыть об оказанном сопротивлении, — Полянский потрогал ссадину на щеке.— Извините, я была не в себе.— Точнее, вы находились в состоянии наркотического опьянения.— Нет. Я.просто…— В вашем мусорном ведре мы нашли и жгут и шприц пустой. Вас отвезти на экспертизу?Ледогоров решил подогреть ситуацию.— Чего ты с ней цацкаешься? Ты на руки этой твари посмотри!Муратова сверкнула глазами, лицо ее приобрело яростное выражение.— Да! — выкрикнула она, роняя с колен сумку. — Я колюсь! Я больной человек! Вы меня за это посадите?!— Подожди, Саша! — Полянский снова пе реключил внимание задержанной на себя. — Вера Васильевна, мы можем арестовать вас за укрывательство преступника и хранение оружия.— Но я не знаю…— Мы изъяли договор аренды квартиры на ваше имя. Значит, за все обнаруженное ответственность…Ледогоров сидел, прикрыв глаза, и думал, что, если она запрется, то максимум у них будет сорок восемь часов. Арестовать ее отказалась бы даже прокуратура. Чего уж говорить о нашем самом гуманном суде в мире. Закон спокойно и безнаказанно разрешал обманывать себя, врать и укрывать преступников. Ледогоров думал, что он очень устал придумывать, как ради справедливости бороться и с Муратовыми, и с зурабами, и с законом.— Я ничего не знаю! Ничего говорить не буду!Он почувствовал, что сейчас ударит ее. Сильно и с удовольствием. Чтобы хоть как-то достучаться до заклиненных мозгов влюбленной наркоманки-партизанки. Чтобы удержаться, пришлось встать и выйти в коридор. Катька сидела на скамье и дымила сигаретой. Возле нее стояли Олег Армишев и Егор Сонин — молодые ребята, отработавшие в отделе по году.— … только туфли на два метра отлетели!Все расхохотались. Катька захабарила сигарету.— В камере пригодится! А вот еще анекдот…Ледогоров подошел ближе.— Братцы! Шли бы вы работать! И не мешали девушке думать о ее грустной судьбе.— Веселая «соска»! — ухмыльнулся круглоголовый лопоухий Сонин. — Саня! Закончишь, дай мы ее на что-нибудь поколем!— Сам ты сосунок! — неожиданно возмутилась Лукьянова. — Иди давай!— Че-го?! — Сонин угрожающе повернулся.Ледогоров слегка свистнул.— Брэк! Я сказал — займись своими делами!Сонин остыл. Несмотря на свою «быковатость» и накачанные бицепсы, он понимал, что с Ледогоровым у них, во всех смыслах, разные весовые категории. Было странно, что объединяет его с абсолютно иным, изящным во всем, Армишевым.— Пошли, Олежа.Дверь кабинета за ними захлопнулась.— Суки! — заключила Катька и, поймав сердитый взгляд Ледогорова, дернула плечами. — Что я им, проститутка, что ли? «Соску» нашли!— Дурное воспитание, — Ледогоров присел рядом. — Надо тебя в травму свозить. Вдруг сломано чего?Она махнула рукой.— Забей! Заживет. И не так получала. Как там Верка?— Едет в камеру.Она даже в лице изменилась.— Ты чего, сдурел?! Ее нельзя… Она же там не выдержит!Ледогоров прикурил.— Будешь?— У меня хапец остался.— А что я могу сделать? Она его выгораживает. Ствол однозначно зависает на ней.Катька возбужденно заерзала.— Погоди-погоди. Но ты же знаешь, что это не ее?— Знаю! — он тоже повернулся к ней. — Но что толку! Она молчит!Пистолет найден в ее квартире!— Черт! Черт! Идиотка! — Катька нервно выпускала дым. — Ей в тюрьме — звиздец! Она чем думает!Ледогоров ухмыльнулся.— Не головой — это точно! Она втюрилась в этого «гурзошника». Вот и разыгрывает Джульетту.— Дура! — простонала Лукьянова и запустила пальцы в свои волосы. — Я его видела! У него таких как она — на каждом углу. Вот безмозглая! Это на нее похоже — любовь до гроба! Сгинет ведь! А он и не вспомнит!Ледогоров молчал. Дым попал в глаза, которые теперь противно щипало. В закуток заглянул Югов.— Ты чего тут?— Любовное свидание!— Извини.Было тихо и душно. За дверью что-то бубнил в телефон Сонин.—Давай ее сюда! — неожиданно сказала Катька.—Чего?—Не боись. Ради этой дуры побуду «ментовской наседкой». Дай нам поговорить минут десять.Ледогоров пристально взглянул в ее темные глаза.— Да не протыкай ты меня взглядом. Давай, пока я не передумала!В кабинете все было по-прежнему.— Я понимаю ваши чувства, Вера Васильевна, но у меня есть служебные…Ледогоров посочувствовал Полянскому. По себе знал, как тяжело разговаривать, когда нет контакта. Как со стеной.— Серж! Хорэ метать бисер перед свиньями! Следак будет готов через десять минут. Пристегни ее пока в коридоре. Пусть с подругой попрощается.Она не дрогнула лицом.Солнце продолжало заливать кабинет.
* * * Потолок весь испещрен сетью трещин. Хорошо лежать на топчане и смотреть как уплывают вверх призрачные, сизые кольца дыма. Серж раскачивается на стуле. Когда он наклонятся вперед, ножки противно цокают о линолеум.— Думаешь, убедит?— Не знаю.— Ты ей доверяешь?— Не знаю.— Это обнадеживает.— А у нас есть выход?— Согласен.Кто-то идет по коридору. В самом конце хрустит замок.— Артур приехал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58