Джерри сел напротив меня, бессильно опустив ладони на крышку стола, и мрачно взглянул мне в лицо. От него изрядно несло потом.
— Неважный у тебя вид, — сказал я.
— Это ж негритянская тюряга, — ответил он. — Думаешь, тут курорт?
— Ты же грабил негров, верно?
— Да никого я не грабил. Я приехал к родственникам.
— Брось, Джерри.
— Да ладно тебе. Неужели ты думаешь, что если мне захочется, я стану грабить нищих ниггеров? Эта старуха и так из ума выжила, да еще и башкой треснулась, и ей втемяшилось, что это я на нее напал. Кстати, ночной надзиратель — ейный племянник. Так что сам понимаешь, что он наплел про меня всем этим ниггерам.
— Да, не везет тебе.
— Ага. Ты само сочувствие.
С минуту я смотрел на него, потом заговорил вновь:
— Такое впечатление, что ты давненько не бывал в душе, а, Джерри?
Он отвернулся. Щеки его слегка покраснели.
— К тебе что, приставали?
— Послушай, я хотел с ними поладить. Мне было все равно, ниггеры они или нет. Так вот, однажды я решил приготовить на вечер жратву, ну, что-нибудь горячее, макароны. И тут в кухню заваливается этот здоровый ниггер — видать, только из душа, с него еще вода капала, босиком, — а пол-то бетонный. Так он подошел и взял кастрюлю своими мокрыми руками. Естественно, его тряхануло, словно корова в задницу боднула. Так он давай орать, что это я виноват. Поначалу принялся кидаться в меня тарелками и кружками. А потом заржал и сказал, что у него давно стоит и что, когда белый мальчик пойдет в душ, он к нему с удовольствием присоединится. А там, мол, и другие подтянутся.
Лицо его пылало, а глаза сузились в щелки.
Я подошел к проржавевшей раковине в углу, налил в пластиковый стаканчик воды и поставил перед ним.
— Твоя мать не может найти поручителя? — спросил я.
— Он потребовал с нее десять штук. У нее нет таких деньжищ.
— А заложить имущество?
— Нету, говорят же тебе. — Он избегал моего взгляда.
— Понятно.
— Послушай, я отсидел пять лет в таком месте, где за двадцать баксов тебе запросто могли порезать рожу бритвой. Я видел стукача, которого сожгли в собственной камере при помощи коктейля «Молотов», и мальчишку, которого утопили в туалете за то, что он не захотел у кого-то отсосать. Неужели ты думаешь, что меня можно запугать какой-то захолустной тюрьмой для ниггеров?
— Хочешь выбраться отсюда?
— Да. Ты знаком с Джессом Джексоном?
— Перестань строить из себя крутого парня, Джерри. Так хочешь или нет?
— А что?
— Ты грабил почтовые ящики. Это федеральное преступление. Рано или поздно тебя решат проверить на федеральном уровне, однако я знаю способ ускорить процесс. Тебя переведут из этой дыры в федеральную тюрьму.
— Когда?
— Может, даже на неделе. А я тем временем позвоню в штаб ФБР в Шривпорте и расскажу, что в этой тюрьме имеют место нарушения. Так что до переправки в федеральную тюрьму тебя поместят в отдельную камеру.
— Что тебе нужно?
— Мне нужен Виктор Ромеро.
— Я уже рассказал тебе все, что знал. По-моему, ты на нем зациклился.
— Мне нужно имя, Джерри. Кто мог бы вывести нас на него.
— Не знаю. Правда не знаю. У меня нет причин его покрывать.
— Ладно, верю. Однако ты знаешь кучу народу. Ты ведь у нас парень осведомленный. Если запамятовал, ты и нас с Робин продал за сто баксов.
Он уставился в окно на поросшую деревьями лужайку и утер кровь с ноздри.
— Похоже, я плаваю на куске льда, который тает в сортире, — проговорил он. — Что я могу тебе сказать? Я больше ничего не знаю. Зря ты сюда ехал. Спросил бы у своих дружков из полиции нравов. Они вечно воображают, что знают все.
— У них та же проблема, что и у меня. Нелегко найти парня, у которого ни родных, ни подружки.
— Погоди-ка. Как это — нет родных?
— По крайней мере, мне так сказали ребята из полиции нравов.
Его потухшие было глаза вновь загорелись.
— Потому они никого и не могут поймать. Есть у него брат, двоюродный, не знаю, как его звать, один раз Ромеро приводил его в бар, лет шесть или семь тому назад. Этот его брат в свое время провернул некислую аферу, весь квартал смеялся. Помнишь, тогда еще какие-то парни надули Белый дом на десять штук с этими костюмами «Ботани-500»? Про это и в местной газете писали. Так что сделал братец Ромеро? Он купил по дешевке партию гонконгских шмоток — из тех, что расползаются после первой стирки, и давай предлагать всяким дельцам: «Вот, мол, хороший костюмчик, всего сто баксов, без этикеток. Что, идет?» Говорят, он так надыбал штуки три. Те, правда, сообразили, что их надули, но сделать-то уже ничего нельзя было.
— Где он сейчас?
— Не знаю. Он не похож на парня, который часто меняет место жительства. Вроде как держит прачечную или что-то вроде этого.
— Прачечную? Где?
— В Новом Орлеане.
— Ну же? Где именно?
— Да не знаю я. На кой ляд мне эта прачечная?
— И ты абсолютно уверен, что не помнишь его имени?
— Нет же, черт возьми. Говорят тебе, это было давно. Я рассказал тебе все. Так ты поможешь мне?
— О'кей, Джерри. Позвоню кому следует. А ты тем временем все же постарайся вспомнить, как звали того парня.
— Ага. Всегда ты так — покажи тебе палец и ты всю руку отхватишь.
Я подошел к двери и постучал, чтобы охранник меня выпустил.
— Эй, Робишо. У меня тут сигареты кончаются. Ты не мог бы купить мне блок?
— Хорошо.
— И желательно вложить записку, сколько было пачек. А то этот вертухай нечист на руку.
— Попробую.
Охранник проводил меня обратно, и я вновь очутился в прохладном скверике между тюрьмой и зданием суда. Упоительно пахло соснами, цветущими гортензиями и хот-догами, которые продавал с тележки на углу чернокожий мальчишка. Я оглянулся: Джерри все еще сидел за деревянным столом в ожидании, когда за ним явятся, чтобы отвести в камеру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84