- По пять человек пойдете, как положено.
В ответ все тот же парень ядовито заметил:
– Маловато патрулей получится. Отчетность пострадает.
А другой с откровенной насмешкой сказал словами Чеходара, которые уже стали в дружине как присказка:
– "Что ж, мы свое доброе имя будем пачкать? Тень на коллектив бросать?" - и вдруг с нескрываемой досадой прибавил: - И так уже половина дружины разбежалась.
– Оно и к лучшему, - сварливо ответил Проскуряков. Сами вернутся, когда мы порядок у себя наведем.
– Наведем, когда рак свистнет...
– А потому все, что набрали в дружину кого ни попадя, вмешался третий парень. - Вехов точно тогда сказал, а ему рот заткнули.
– Ничего, ничего, придет время - скажет, - многозначительно заметил Проскуряков. - Не на такого напали. В ближайшее время собрание соберем.
В ответ раздались возмущенные голоса:
– Во, во! Перцу там дадим...
– Молчать не станем...
На улице, у входа в штаб, в коридоре и в самом помещении штаба толпились дружинники, наперебой обсуждая всех взволновавшее известие: в субботу состоится первое заседание суда чести дружины, разбор дела Василия Тарана из четвертого цеха.
Самого Василия в штабе уже не было.
У окна беседовали Огнев, инженер Рогов и Николай.
Невдалеке, поджидая своего бригадира, играли в шахматы Борис Mискин и Коля Маленький. У их столика собралось несколько молодых парней. Собственно, партия уже закончилась, и теперь Борис разыгрывал варианты. Поблескивая стеклами очков, он небрежным тоном говорил:
– Конь на бе четыре не даст форсированного выигрыша. Пусть не брешут. Черные отвечают слон эф два...
Кто-то попытался возразить:
– А пешка там на что?
Борис снисходительно посмотрел на говорившего.
– Милый! Первым ходом черные берут эту пешку ладьей. Надо же помнить ходы.
Оппонент сконфуженно умолк. А Коля Маленький, оглянувшись, толкнул Николая и с лукавой гордостью сказал:
– Могучий талант воспитали!
– Ты лучше расскажи, как вы Тарана воспитали, - ядовито заметил один из дружинников. - За что его судить будут?
Коля Маленький насупился.
– Начальству виднее.
– Брось вилять!
– А я на пресс-конференцию согласия не давал, - попытался отшутиться Коля Маленький.
Про себя он горячо и бесповоротно осуждал Тарана. Предельно правдивый и искренний, он не представлял себе, как это можно было так обмануть и подвести всю бригаду, так опозорить ее. Но с другими Коля Маленький не был расположен делиться своими переживаниями.
– И на вечер вопросов и ответов тоже не было согласия, - решительно добавил он.
– Просто не желаете сора из избы выносить. Знаменитая бригада!..
Стоявший тут же Илья Куклев мрачно посоветовал:
– Шуточки на этот счет лучше оставить. Ясно?
Всем стало очевидно, что настроение у Ильи неважное, и это не сулило ничего приятного любому, кто попытался бы эти самые "шуточки" продолжать.
Хотя и было ясно, что Куклев не позволит себе продемонстрировать даже часть своих способностей, но на присутствующих действовала неизбежная инерция от впечатлений о его последнем выступлении на заводском ринге. А потому щекотливый разговор как-то сам собою иссяк.
Инженер Рогов между тем обратился к Николаю:
– Значит, решено? Выступать будете вы?
– Страшно, - признался Николай и виновато улыбнулся. Народ там, сами знаете, какой... И тема у них тоже...
– Поможем, - бодро откликнулся Коля Маленький. - У нас же какие мыслители кругом, - он указал на товарищей и скромно добавил: - Лично я кое в чем тоже помогу. По вопросам космоса, например. Очень интересуюсь.
В этот момент Рогов, оглянувшись на дверь, удивленно воскликнул:
– Смотрите-ка, Андрей! Что ему здесь надо?
– Собирает материал для газеты, - предположил Огнев, очень кстати.
– Не сказал бы, - проворчал Дмитрий Александрович. - Я вовсе не собираюсь афишировать дома свою деятельность. И если жена узнает...
Между тем Андрей уже заметил их. Подойдя, он, как старым знакомым, пожал каждому руку и, улыбаясь, сказал отцу:
– Папа? Не ожидал. Ты прогрессируешь на глазах.
– Об этом мы еще поговорим, - сухо отозвался Дмитрий Александрович. - К тебе тут есть дело.
– Ко мне? А что такое?
– Завтра на диспуте надо будет дать слово вот ему, Рогов указал на Николая.
Андрюша насторожился.
– Пожалуйста. Только... почему об этом просите вы, а не он сам?
– Разве это имеет значение? - усмехнулся Огнев.
В ответ Андрюша хитро подмигнул.
– Я недаром столько дней ходил к вам. Появилось оперативное чутье. Разве нет?
– А выдержка появилась?
– Еще какая!
– Тогда не задавайте лишних вопросов.
Андрюша засмеялся.
– Все. Обезоружили. Ну, а из другой оперы вопросы можно задать?
– Из другой - можно.
Андрюша деловито достал ручку и блокнот.
– Меня интересуют дружинники, которые помогли милиции раскрыть кражу в Союзе спортивных обществ.
Все невольно заулыбались. Андрюша смутился, лицо его залилось краской.
– Вы что?
– Тебе повезло, - продолжая улыбаться, сказал Дмитрий Александрович. - Вот он, Вехов, как раз и помогал со своими товарищами.
– Ага! Идемте в сторонку, поговорим, - оживился Андрюша. - Мне нужны важные детали.
Он увлек Николая за собой.
В это время в штабе появился Чеходар. Он вошел озабоченный и возбужденный, еще не успев остыть после разговора с Артамоновым. Увидев Николая, он зло прищурился и поспешно отвел глаза.
Подойдя к Проскурякову, Чеходар деловито сказал:
– Завтра соберем членов штаба. Кое-что обговорить надо.
– Что именно? - хмуро осведомился тот.
Чеходар наклонился и вполголоса сказал:
– На бюро райкома нас слушать будут.
– Нас, милый, вся дружина хочет послушать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81