Они огляделись и, увидев друзей, направились к ним. Через минуту они уже, перебивая друг друга, рассказывали новости. Начал Борис, как всегда спокойно и последовательно.
– Сперва мы пришли к Савченко Гоше. Там - дым коромыслом! Папаша - алкоголик. Дерется. Мать плачет, собой младшую дочку закрывает. Ну, мы его так прижали.
– Он мне, между прочим, табуреткой по голове все-таки съездил, - деловито сообщил Коля Маленький.
– Погоди, - оборвал его Борис. - Это детали. Главное, ничего они о Гоше не знают. Мать только рукой махнула: найдется, мол!
– А папаша обещал тут же ему шею свернуть.
– Да погоди же! - снова оборвал Колю Маленького Борис. - Папашу мы в милицию сволокли, потому, беседу проводить с ним не было возможности. Потом поехали к Кузнецовым...
– Во, во! Тут уже поинтереснее!.. - вставил Коля Маленький.
– Точно. У Шурика этого отца нет, погиб. А мать и сестренок младших он, видно, любит. И вот два дня назад прибежал к матери, говорит: "Поживу у товарища. А спрашивать кто будет - говори: уехал, и все. И когда вернется - не знаешь". Очень боялся, что его разыскивать будут.
– Олег боялся... Шурик боялся... Интересно, - заметил Огнев.
– Да. Простился, значит, и все. Пропал.
Коля Маленький напомнил:
– А конфеты?
– Верно. Он сестренок конфетами угостил, дорогими. Мать еще удивлялась, откуда он их взял.
– Какими именно? - быстро спросил Огнев.
– Пожалуйста, поглядите, - с наигранным равнодушием ответил Коля Маленький и извлек из кармана две шоколадные конфеты. - Еле выменял. Всетаки след какой-то.
– Ишь ты, Шерлок Холмс! - усмехнулся Огнев.
Он не спеша рассмотрел конфеты, что-то, видно, припоминая, потом сказал:
– Да-а... Это, брат, не только след. Это, кажется, улика, - и убежденно заключил: - Надо найти этих ребят.
Артамонов покачал головой.
– Больше скажу: надо их спасать.
– Король бубен... - задумчиво произнес Николай. - Как же до него добраться?
Он посмотрел на Тарана, и тот, как бы повинуясь его взгляду, хмуро произнес:
– Я слышал о нем... Случайно. Два каких-то парня говорили. Он, кажется, на Красноармейской живет... у одной. Они ее Стеллой называли. И еще собака у них там злая. Вот и все, что слышал.
– Гм... Это уже кое-что. Хорошо бы туда пойти, - Огнев вопросительно посмотрел на Артамонова.
– Непременно, - кивнул головой тот.
В этот момент Николай увидел Чеходара. Тот склонился над столом, за которым сидел дежурный по штабу. Они просматривали регистрационную книгу, и дежурный что-то объяснял, водя пальцем по страйице.
Уходя, Артамонов напомнил Чеходару:
– Не забудьте, Алексей Федорович, завтра ваш отчет слушаем.
Чеходар поднял голову.
– Вот как раз готовлюсь. А товарищ Сомов будет?
– Думаю, что да. Обещал, - сдержанно ответил Артамонов.
"Уж наш-то подготовится, будьте спокойны, - с неприязнью подумал Николай. - Выдаст все в лучшем виде". И он невольно прислушался к тому, что говорил Чеходару дежурный.
– ...Вчера воскресенье было, Алексей Федорович. Самая работа у нас. А явилось - видите? - всего двадцать человек.
– Так... - задумчиво проговорил Чеходар. - А патрулей ушло сколько?
– Как вы распорядились, так и сделали: вместо пяти - по два человека посылали, а то и по одному. Получилось двенадцать патрулей.
– Вот так и запишем: двенадцать. А сегодня?
– Сегодня опять по два человека. Получилось семь патрулей.
– Добавь еще два.
– Это кто же?
– Бригада Вехова. Тоже вроде бы патрулировала.
– А ведь мы ее уже к особым отнесли?
– Неважно.
Тут Николай не выдержал. Он подошел и самым невинным тоном сказал:
– Интересную я недавно книгу прочел. "Мертвые души" Гоголя. Не помните, Алексей Федорович?
Чеходар напряженно взглянул на него.
– Что ты хочешь этим сказать?
Глядя прямо ему в глаза, Николай ответил:
– Один герой оттуда вам кланяется. Чичиков.
– Я твоих намеков не понимаю, - сухо сказал Чеходар. А теперь, извини, мы заняты.
Но Николай и не думал отступать.
– Он тоже был занят. Как и вы, мертвые души считал.
– Уж не себя ли ты к мертвым душам относишь? - недобро усмехнулся Чеходар.
Он давно уже понял намек, но уклониться от разговора было теперь невозможно.
– Нет. Это вы нами так распоряжаетесь, - насмешливо возразил Николай. - Одна и та же душа у вас по двум ревизским сказкам проходит. Моя бригада, например.
Чеходар вспылил первым.
– Запомни, Вехов. Начальник штаба я, и мне лучше знать, что и как надо делать. Ясно?
– Нет, не ясно! Кому очки втираете?
– Ты ответишь за свои слова, - процедил сквозь зубы Чеходар, изо всех сил стараясь сохранить спокойный тон. - И демагогию свою брось. Я, кажется, за общее дело болею.
Его поддержал дежурный.
– И что у тебя за характер, Вехов? Ну, чего ты вредничаешь? Pепутацию себе зарабатываешь, да?
– Репутацию он себе уже заработал, - иронически заметил Чеходар. - Даже в собственной бригаде его, кажется, раскусили. Прошлый раз не позволили хлопцы ему от их имени выступать. Нискина выдвинули.
Чеходар ударил по самому больному месту, Николай не нашелся, что ответить.
В тот вечер он долго бродил один по улце, такая горечь кипела на сердце, что все кругом казалось немилым, все враждебным. "И что у меня за характер такой на самом деле?" размышлял он, куря одну папиросу за другой. И уже казалось ему, что и ребята из бригады нисколько не лучше стали относиться к нему и что Маша скоро тоже поймет, какой у него ко всему еще и несносный характер.
"Heт, нe скоро, а уже", - холодея, подумал он, вспомнив сегодняшнюю встречу в библиотеке.
Он все кружил и кружил по ночнкм пустынным улицам. И только когда кончилась последняя в пачке папироса, он взглянул на часы и побрел домой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81