Никто из посторонних не понял намека. Только Чеходар испытующе и чуть насмешливо посмотрел на Николая. И тот невольно потупился.
– Мы три фактора увязываем, - как можно спокойнее произнес между тем Борис Нискин, стараясь не глядеть на Шарунина. - Его знакомство с этой шпаной, бегство во время драки и то, что им, по-видимому, стал известен наш план.
Наступило тягостное молчание.
Николай с самого начала дал себе слово не вмешиваться. Ребята хотят решать без него - пусть решают. Он видел, что Чеходар пытается спустить вопрос на тормозах, не выносить сор из избы: для него главное - это не портить репутацию дружины в глазах начальства. Еще бы! Это ведь и его собственная репутация. А что от этого пострадает дело, его не волнует. Николай чувствовал, как растет в нем неприязнь к этому человеку. А тут еще и Куклев и даже Борис явно не договаривают. "Увязываем три фактоpa..." А какие выводы из этого делаем? И только Коля Маленький, который так открыто демонстрирует свое новое отношение к нему, Николаю, остается и здесь до конца непримиримым. "Что за парень!" - с невольным восхищением подумал Николай.
Молчание нарушил стоявший в дверях Огнев, он только что пришел.
– Я думаю, если Шарунин выдал план, то он должен сознаться! Ведь парень в конце концов свой. Ну, слабость, трусость проявил. Бывает... с некоторыми. Так ведь, Степа, а?
Но Степка молчал, с шумом втягивая ртом катившиеся по щекам слезы.
– Я не понимаю, - хмуро произнес Коля Маленький, - мы его уговаривать будем или судить?
Аня поглядывала на суровые, замкнутые лица ребят. "А еще товарищи! - думала она. - И Николай молчит... И Тарана нет... Почему его нет в такой момент?" Она уже собралась было спросить об этом Николая, даже наклонилась к нему, но вдруг Степа упрямо, с отчаянием произнес, не поднимая головы:
– Ничего я не выдавал, и... делайте, что хотите...
– А ребят этих ты все-таки знаешь? - поинтересовался Рогов.
– Факт это или фантастика, тебя спрашивают? - горячо подхватил Коля Маленький.
Степа упрямо молчал.
– Нехорошо ведешь себя, Степан, - покачал головой старик Проскуряков. - Стыдно мне за тебя.
Ну вот! И этот жалеет, и этот не видит, что произошло. А произошло самое худшее, что могло быть.
И Николай, не выдержав, хмуро и твердо произнес:
– Пусть не врет. Он выдал план. А это предательство. И нечего тут крутить.
Чеходар в упор посмотрел на Николая.
– У тебя есть доказательства?
– Это же ясно!
– Значит, основываешься на интуиции? - усмехнулся Чеходар. - Это, дорогой мой, мало, чтобы человека позорить. Да еще публично.
– Не надо так ставить вопрос, товарищ Чеходар, - прервал, наконец, свое молчание Артамонов. - Интуиция, между прочим, вещь не плохая. Но здесь еще и логика и кое-какие факты, - и жестко закончил: - Я согласен с Веховым. Полагаю, в дружине Шарунину не место. И пусть это нам всем уроком послужит, - и он мельком взглянул на Чеходара.
"Все понимает и рубит как надо", - подумал Николай. Аня с удивлением посмотрела на отца: вот он, оказывается, каким бывает!
С мнением Артамонова согласились все члены штаба. Только Чеходар счел нужным оговориться:
– В решении отметим, что это частный случай и честь дружины не марает.
– Ну, это как сказать, - покачал головой Артамонов.
– Позору теперь не оберешься, - мрачно констатировал Илья Куклев.
Коля Маленький шумно вздохнул и как-то неопределенно, в пространство произнес:
– Воспитываем людей, воспитываем, а они...
– Иди, Шарунин, все, - сухо сказал Чеходар.
В полной тишине Степа встал и, горбясь, направился к двери. Когда он вышел, Огнев сказал:
– Имею, товарищи, внеочередную информацию. Даже не то слово... В общем дело есть. Посоветоваться надо.
– Давай, Алексей Иванович, слушаем тебя, - с видимым облегчением ответил Чеходар. - Да проходи сюда, чего ты дверь подпираешь.
Огнев подошел к столу и сел на пододвинутый кем-то стул.
– Дело вот какое, - начал он. - Ровно десять дней назад произошла у нас в районе одна кража. Дерзкая и на первый взгляд странная. Разные у нас мнения о ней сложились. Но я лично полагаю, что дружина здесь большую помощь может оказать. Теперь расскажу все по порядку...
Но в этот момент в дверь постучались, неуверенно, боязливо.
– Кто там? - крикнул Чеходар. - Входите же!
Куклев, сидевший ближе всех к двери, встал и распахнул ее. На пороге появились две женщины и растерянно огляделись.
Одна из них, высокая, полная, в зеленой вязаной кофточке, беспокойно теребила пальцами накинутую на плечи косынку. Широкое скуластое лицо ее было взволнованно, глаза покраснели от слез.
Вторая женщина, маленькая, очень худенькая, с измученным, болезненным лицом, волновалась не меньше, чем ее спутница.
– Дядя Григорий!.. - бросилась высокая женщина к Проскурякову. - К вам мы, дядя Григорий!..
– Ксеня? - удивился тот и пояснил: - Это же Блохина, Захара Карповича невестка.
Старого и опытнейшего лекальщика Блохина на заводе знали все.
– Ну, чего ты? Что случилось-то? - обратился к женщине Проскуряков.
– Витька мой пропал, ночевать не пришел! - заплакала та. - И вот ее парень тоже, - указала она на вторую женщину. - Ума не приложим, где искать-то!.. Все обегали... В милиции были, в больницах тоже были... К вам вот люди посоветовали...
– Люди посоветовали!.. - с ударением повторил Проскуряков, обращаясь к окружающим. - Это вам не как-нибудь!
– Авторитет у дружины высокий, - многозначительно подтвердил Чеходар, покосившись на Артамонова.
– Куда же Витька ваш мог деться? - заинтересованно спросил Огнев. - Сами-то вы как думаете?
Женщина ответила не сразу. Она перестала плакать, вытерла концом косынки глаза и вздохнула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81