Ведь встретиться же необходимо. Это они понимают. Как же они организуют эту встречу? И как они ее обставят, обезопасят себя? И как поступить ему, когда встреча произойдет? Задержать? Это ничего не даст. Их придется тут же отпустить. Если, конечно, не придет сам Юсуф. Его опознает Трофимов. А других никто не опознает. Например, Карима. Рожков опознавать его не будет, а больше некому. Да, их придется сразу отпустить. И как их задержать? Хорошо, если придет один человек, ну два. А если больше? И встречу они устроят, конечно, внезапно, так, как удобно им. Отказаться? Но тогда все, ниточка будет оборвана. Ну нет. Он все-таки потянет за эту ниточку, а там будет видно, кто на ее конце. И надо быть ко всему готовым, к любой хитрости. Они ведь тоже боятся. Вот, например, позвонит сейчас телефон…И, словно подслушав его мысли, на столе резко и неприятно зазвонил телефон. Сергей вздрогнул и торопливо подошел к стулу. Надо же, черт возьми!– Слушаю, – произнес он как можно спокойнее.– Сергей Павлович? Добрый вечер. Это Мальцева, из газеты. Так вы уже дома?И Сергей с невольным облегчением ответил:– Дома. И мы можем встретиться, если хотите. Мой номер триста седьмой.Он совершенно забыл о звонке этой Мальцевой и потому был с ней сейчас особенно любезен, видимо из чувства раскаяния: обещал и забыл, это уже никуда не годилось.– Спасибо. Я выезжаю…Голос женщины, как ив первый раз, звучал энергично, весело, да же обрадовано.Сергей положил трубку и огляделся. Как будто все в порядке и можно принимать прессу. Интересно, о чем будет спрашивать его эта Мальцева? Зачем он приехал в Ташкент? Или где он родился? Кто его родители? Почему он выбрал такую профессию? М-да.Сергей, разгуливая по комнате, досадливо закурил и снова подошел к окну. Вид оживленной площади, мелькание огней там неожиданно подействовали на него успокаивающе. «Ладно, – решил он, – как-нибудь выпутаюсь».В дверь негромко постучали.Сергей поспешно открыл ее, успев по дороге зажечь свет: в комнате стало уже совсем темно.На пороге стояла высокая смуглая молодая женщина в легком бежевом платье с коричневой сумкой на длинном ремешке через плечо. Сергей отметил про себя независимый и в то же время смешливый взгляд ее черных глаз.– Можно? – улыбнувшись, спросила она.– Да, конечно. Я вас жду, – торопливо сказал Сергей.Женщина была очень хороша собой, и это невольно сковывало его.– Присаживайтесь, – сказал он. – Вот на диван. Или к столу. Как вам удобнее.– Спасибо. Я вот сюда сяду.Она опустилась на диван возле круглого столика с огромной хрустальной пепельницей посередине.«Сейчас начнет записывать каждое слово», – с беспокойством подумал Сергей.– К сожалению, я ничем не могу вас угостить, – вдруг сказал он, сам огорченный этим откровением.– Ну что вы! – засмеялась Мальцева. Имейте в виду, во-первых, это вы у нас в гостях. А во-вторых, я пришла по делу. Кстати, меня зовут Алла Георгиевна, это если вы захотите обратиться ко мне по имени.– Наверное, захочу, – улыбнулся Сергей.– А вы раньше бывали у нас в Ташкенте?– Нет, и очень жалею.– Как же так? – удивилась Мальцева – Вам же много приходится ездить.– Немало. И где только не побывал! Вот вы знаете, например, такой город…Сергей незаметно втянулся в разговор и скоро сам увлекся, рассказывая о городах, где довелось ему побывать и где, оказывается, не бывала его собеседница. А заодно он невольно рассказывал и о делах, которые привели его туда. Дела, как всегда, были сложные и запутанные.Но вдруг, осекшись на полуслове, Сергей смущенно сказал:– Я пожалуй, напрасно вам все это рассказываю. Об этом не стоит писать. Работа у нас… как бы это сказать?.. Ассенизаторская, что ли.– Перестаньте, – сердито возразила Мальцева, и красивы! глаза ее нахмурились. – Как вам не стыдно.Сергей улыбнулся:– Вы меня не так поняли. Я не стыжусь своей работы. Я ею горжусь и считаю весьма нужной пока. Но мы имеем дело с такими человеческими пороками, с такими низменными чувствами и грязными помыслами, что, вероятно, незачем пачкать ими людей. А без этого нет и нашей работы. Или вы напишете неправду, красивую такую, розовую неправду.– Ну что вы говорите! – запальчиво воскликнула Мальцева. – По-вашему, Достоевский, например, пачкал людей или писал неправду?– То Достоевский. И к тому же сто лет назад. Впрочем… – Сергей помедлил. – Я, пожалуй, не прав. Согласен. Тема преступления и наказания – вечная тема. Как человеческая совесть, как жажда справедливости, как стремление к счастью.– О, да вы философ, – засмеялась Мальцева.Сергей махнул рукой:– Просто я увлекся. А если говорить серьезно, то о нашей работе, конечно, следует писать, только правильно писать. Чтобы кого-то предостеречь, чтобы сделать людей активными в борьбе со злом. Вот так я понимаю задачу.– И еще рассказать о людях, которые такую борьбу ведут, – наставительно добавила Мальцева. – Активнее всех ведут. Опасную борьбу, нужную, благородную. Имейте в виду, рассказ о живых людях и их борьбе всегда впечатляет больше, чем простые рассуждения об идеях, принципах, морали.Она внимательно посмотрела на Сергея и вдруг спросила требовательно и деловито:– Откуда у вас этот шрам на щеке?– Этот? – смутился Сергей, невольно дотрагиваясь до щеки. – Длинная история. Мы расследовали одно дело. Давно. Я тогда работал в МУРе. Дело это получило у нас шифр «Черная моль». Потому что все началось с одной меховой фабрики…Сергей, продолжая рассказывать, закурил.Мальцева слушала, подперев ладонью щеку, потом тоже вытянула сигарету из пачки и, не сводя с Сергея глаз, закурила. В ее взгляде Сергей прочел такой напряженный интерес, что невольно подумал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97