Закончив этот иносказательный разговор, Вальков снова принялся за работу. Он отыскивал все новых интересовавших его людей и, с первых же слов улавливая их характер и манеру вести разговор, терпеливо, с кем дружески и напрямик, а с кем суховато, требовательно и в обход, выяснял подробности их работы в тот самый день.Это было утомительное, а главное, не очень результативное, занятие. Почти никто из водителей не мог ему сообщить что-либо заслуживающее внимания, хотя некоторые в разное время мельком и видели Гусева то в одном, то в другом районе города. А один из лучших водителей парка Максуд Кадыров сказал:– Я, товарищ Вальков, его в тот день, правда, не встречал, но кто-то мне сегодня говорил о нем… Кто-то говорил… Интересное что-то… – Он потер круглую бритую голову. – Вспомню… Обязательно вспомню. Общее это наше дело.Уже начинало темнеть, спала дневная жара, когда. Вальков подвел наконец не очень радостные итоги прошедшего дня. Опрошенными оказались чуть больше половины людей из его списка. Впереди было по крайней мере еще дня два такой же проклятой, изнурительной работы, от которой у Валькова уже раскалывалась голова и ломило все тело, словно он целый день колол дрова, а не разговаривал с людьми.Вальков сидел один на скамеечке возле диспетчерской, устало вытянув ноги, покуривая и одновременно соображая, не взять ли завтра с собой сюда Лерова, чтобы разделить с ним предстоящую работу, когда к нему неслышно подошли Кадыров и худой усатый водитель, старик Сайыпов.– Вот, – твердо сказал Кадыров. – Вот он, ака. Можешь все сказать. Должен все сказать.Он ушел. А Сайыпов хмуро произнес:– Я, понимаешь, только сегодня узнал, что его убили на Цветочной. Так вот. Знаю кто, понимаешь.Все-таки недаром, видимо, говорят, что самое простое объяснение всегда самое верное, решил Вальков.Разом отпала необходимость уточнять утренний маршрут Гусева, разыскивать человека, которому он объявил, что возвращается к семье, устанавливать неведомую Дину, гусевского друга Карима и весь круг их знакомых. Нельзя сказать, чтобы все это перестало интересовать Валькова, нет, конечно. Но все это сразу отошло на второй план, ибо к убийству Гусева отношения не имело. Убийцей оказался совсем другой человек.Старый водитель Сайыпов сообщил Валькову даже имя этого человека. Кстати сказать, Сайыпов тоже значился в списке работавших в тот день, но Вальков не успел до него добраться.А рассказал Сайыпов следующее. Он тоже видел Гусева, но поздно вечером, часов в одиннадцать, когда подъехал к стоянке около Шпильковского переулка. В этот момент к Гусеву сел пассажир. Было уже темно, но недалеко висел фонарь. А у старого Сайыпова острые глаза, как у молодого. И он узнал того пассажира. Это был Ленька Чуприн, он учился в одной школе с младшей дочерью Сайыпова, даже ухаживал за ней одно время и бывал у них в доме. А потом его выгнали из школы. Сайыпов давно его не видел, очень давно. Плохое говорили про Леньку, будто он даже в тюрьме сидел. Но этого Сайыпов не знает и болтать не хочет. И вот в тот вечер Ленька сел в машину Гусева, это точно, это Сайыпов видел своими глазами. А потом Гусев подошел к Сайыпову и спросил, есть ли сейчас проезд по улице Жуковского на Цветочную, и Сайыпов ответил, что проезда сейчас там нет. Они с Гусевым еще обсудили, как ехать. И вот сегодня Сайыпов узнал, что Гусев был убит на Цветочной. А повез он туда Леньку Чуприна.Сообщение было настолько важным, что Вальков, прихватив Сайыпова, немедленно отправился в управление. Там старый водитель уже спокойно и подробно рассказал о встрече с Гусевым, а также все, что он знал о Чуприне, хотя эти сведения и относились лишь к прошлому, о жизни Чуприна в последние годы Сайыпов ничего не мог сообщить. Он даже не знал, где тот сейчас живет.А вскоре приехали Леров, за ним Ибадов. Узнав от своего начальника столь важную новость, они повели себя по-разному.Леров потер огромные руки и удовлетворенно произнес:– Вот это да. Остается только установить, где живет этот Ленька и…– Не надо устанавливать! – с неожиданной запальчивостью вдруг перебил его Ибадов. – Совсем не надо!Черные узкие глаза его загадочно блестели, и видно было, что Ибадову стоило немалого труда сдержать себя,– Это еще почему? – недовольно спросил Леров.Он не привык, чтобы начинающий сотрудник, пусть это будет даже Мурат, перебивал его и тем более вступал в спор.– А потому, – ослепительно улыбнулся Ибадов и, повернувшись к Валькову, торопливо доложил: – Чуприн Леонид по кличке Чума мною установлен, Алексей Макарович. Уже установлен, – радостно повторил он. – Живет через двор от Цветочной, с выходом на улицу Степана Разина. Мне этого парня еще вчера назвали среди других подозрительных. А сегодня я их как раз устанавлинал. Вот здорово, да?– Та-ак, – медленно протянул Вальков. – Действительно, здорово. Ну и что ты еще о нем узнал?– А вот, пожалуйста, – живо откликнулся, снова сверкнув улыбкой, Ибадов. – Это парень уже судимый. Недавно вернулся. Связи преступные не порвал, ведет себяплохо, нигде не работает. А на такси, видите, разъезжает. Живет с матерью. Все пока, Алексей Макарович.Ибадов был в восторге от своей первой удачи и не скрывал этого.Леров наставительно и чуть насмешливо сказал ему:– Если бы не старик Сайыпов, все бы твои сведения висели, как зеленый урюк. И вообще…– Что вообще? Ну что? – обиженно воскликнул Ибадов, сверкнув глазами.– Хватит, – сказал Вальков. – Молодец, Мурат. А сейчас ступайте-ка домой, поздно уже. Завтра займемся этим Чуприным.Сам же Вальков отправился на доклад к Нуриманову.Они давно работали вместе, и оба любили эти поздние часы, когда стихало управление, пустели коридоры, прекращались телефонные звонки, а за окном, в черном-пречерном небе пурпурно-яркая луна заливала серебряным светом уснувшие дома, пустынные улицы и буйные кроны чинар в сквере напротив.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97