Поэтому мы не требуем от вас сейчас же ответа. Подумайте.— Нет, товарищ Волохов! — порывисто воскликнул Сергей. — Я уже решил. Ведь меня же партия посылает. И, кроме того, такая работа по мне, и я не хочу другой.— Ну что же, быть по сему, — согласился Волохов и, обращаясь к Павлову, спросил: — Как, принимаете к себе этого молодца?— Принимаем, — улыбнулся Павлов.Волохов встал, вышел из-за стола, и, крепко пожав руку Сергея, тепло сказал:— В добрый путь, Коршунов. Желаю больших удач!— Служу Советскому Союзу, — серьезно ответил Сергей.— Солдат, — любовно произнес Волохов, обняв Сергея за плечи, — и смена наша.Сергей возвращался домой возбужденный. Завтра он должен явиться в отдел кадров Управления милиции, послезавтра — медкомиссия, потом, как сказал Павлов, пройдут еще недели две, нужные для оформления, и после этого он сможет приступить к работе.Дверь отперла Мария Игнатьевна.— Все решилось, мама, — весело сказал ей Сергей, — меня направили на такую работу, о которой я и не мечтал. Да и ты тоже. В милицию, в уголовный розыск!— Что ты говоришь? — всплеснула руками Мария Игнатьевна. — И ты согласился?— Конечно, — рассмеялся Сергей, проходя в комнату.— Жуликов ловить — нашел себе работу, — укоризненно качала головой Мария Игнатьевна, вынимая из буфета посуду, но вдруг замерла, держа тарелки в руках, и испуганно взглянула на сына. — Сереженька, так это, наверно, очень опасно? Ведь жулики эти проклятые и убить могут, с ними только свяжись.Сергей в ответ усмехнулся.— Не таких гадов на фронте бил, мама, и ничего — цел и невредим.— Ну, а что Лена скажет, не думал?— Нет, не думал, — с деланным равнодушием ответил Сергей, усаживаясь к своему столу и беря в руки книгу.Но читать Сергей не мог. Мысли разбегались, и своя собственная судьба застилала перед ним судьбы героев книги. Однако представить себе свою будущую работу Сергей не мог. Что ждет его? Что за люди там? Он никогда не сталкивался с ними, ничего о них не слыхал. Сергей подумал о Лене, и сердце его забилось тяжело и тревожно. Как она воспримет эту перемену в его судьбе? Поймет ли, что двигало Сергеем? А это значит, поймет ли она его самого и… любит ли его.Он поспешно захлопнул книгу, встал и прошелся по комнате, потом подошел к окну. Он вспомнил свой разговор с Волоховым и снова ощутил уверенность в правильности своего решения и смутную гордость за свою новую профессию.В передней раздался звонок. Пришел Павел Афанасьевич. Сергей услышал его тихий разговор с матерью в передней.— Сережа-то наш, знаешь, в милицию на работу поступил, — огорченно сообщила Мария Игнатьевна.— В милицию? Как так?Сергей отбросил книгу и выбежал в переднюю. Павел Афанасьевич стоял в расстегнутой шубе, держа в одной руке портфель, в другой шапку. Венчик волос вокруг лысины растрепался, очки запотели, на усах таяли снежинки. Сергей посмотрел на отца и весело рассмеялся.— Позвольте представиться: знаменитый сыщик Коршунов-младший.Отец недовольно покачал головой.За столом во время обеда Сергей подробно передал отцу свой разговор в райкоме партии. Павел Афанасьевич, оказывается, знал Волохова, не раз слышал его выступления и однажды, когда тот знакомился с новым составом парткома их министерства, беседовал с ним. «Первого бухгалтера в парткоме встретил, весьма полезно, — сказал ему тогда с улыбкой Волохов. — Очень рад познакомиться». Павел Афанасьевич был о Волохове очень высокого мнения, и сейчас самые противоречивые чувства боролись в нем: с одной стороны, он мечтал, что сын его, вернувшись из армии, займется серьезной и достойной работой, а с другой стороны, секретарь райкома Волохов, которого он уважал и с мнением которого считался, сам вызвал его сына и говорил с ним о работе в милиции как об очень важном и даже почетном деле.— Стыдно, конечно… никогда не думал, что милиция такое серьезное и, как бы сказать, тонкое дело и что туда с эдаким отбором берут, — покрутил головой Павел Афанасьевич и, помедлив, спросил: — А как же с учебой будет, сынок?— Не знаю еще, — пожал плечами Сергей. — Такая работа…— Ну, нет, — вдруг решительно возразил Павел Афанасьевич. — Это ты брось. Учиться надо. Прежде, конечно, оглядишься, освоишься. Сейчас, брат ты мой, все и всюду учатся, старики даже.— Переутомится Сереженька, — вздохнула Мария Игнатьевна. — Нельзя ему. В детстве сколько болезней перенес. А потом война. Уж и так работа у него теперь не приведи господи, а тебе еще — учиться.Сергей весело рассмеялся.— Ну что ты, мама, какие там болезни! Конечно, буду учиться. Что же я, не понимаю, что ли?— Ты уж тоже, мать, скажешь, — поддержал сына Павел Афанасьевич. — Да я в его годы знаешь какие горы ворочал? Тоже вот и работал, и учился, и еще, между прочим, за тобой ухаживал, тоже сил положил немало.— Тебе бы все шутить, — сердито возразила Мария Игнатьевна, но тут же невольно улыбнулась. — Шустрый был, ничего не скажешь.Вечером позвонила Лена.— Сережа, был в райкоме?— Был, а как же.— И что же, наверно, важное назначение получил, загордишься теперь? — рассмеялась Лена.— Очень важное. Ты даже и не представляешь. Но вот с учебой придется, видимо, обождать.— Ах, Сереженька, такое назначение, это не шутка! — озабоченно и радостно воскликнула Лена. — Конечно же, учебу отложи. — И, немного помедлив, спросила: — У тебя, наверное, и машина будет?— Ну, это вряд ли, — сдержанно ответил Сергей.— Я понимаю. Тебе неудобно говорить по телефону, — заторопилась Лена. — Знаешь что? Давай погуляем. Приезжай за мной.— Хорошо, приеду. А если бы не «важное назначение», ты бы меня позвала?— Как не стыдно, Сережа!— Ну, стыдно, стыдно. Ты только не сердись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12