Она припомнила забавные замечания Джасмин об отношении Арманда к Кате, о том, что это была не только вежливость или беспокойство.«Он влюбился в меня. Он оставил мне свое дело, потому что верил мне. А верил он мне потому, что полюбил меня…»Катя вся задрожала – такое впечатление произвело на нее это открытие. Она знала, что не ошибается. Она ощущала это всеми фибрами своей души. Но тогда почему Арманд не раскрылся в своих чувствах? Почему он никогда даже не намекнул об этом?Может быть, он и намекал, да она не заметила… Потому что ее слишком ослепила ее собственная любовь к нему.Катя посмотрела на могильную плиту. Почему она не очнулась раньше и не рассказала ему о своих чувствах?Звук за спиной заставил Катю живо повернуться, ладони автоматически сжались в кулаки. Перед ней предстал молодой священник с волосами до плеч, с длинной остроконечной бородой. С его шеи свисал тяжелый серебряный крест, а головной убор говорил о его принадлежности к греческой Православной Церкви.– Вы – Катерина? – спросил он, ни на мгновение не отрывая от нее взгляда.– Да… да. Это я.– Тогда пойдемте со мной.– Кто вы такой?– Меня зовут брат Грегори. Я принадлежу к ордену Третьего Креста.– Что вам от меня нужно?– Пойдемте со мной, – повторил монах. – Это все, что я могу сказать. Пожалуйста, я не причиню вам зла. Наш настоятель монастыря должен сказать вам что-то важное.Катя несколько отошла в сторону, не поворачиваясь спиной к монаху.– Послушайте, я не знаю, кто вы такой и что все это означает… – Конец фразы повис в воздухе, когда краешком глаза она увидела Салима. Огромный турок кивнул в сторону монаха, после чего Катя немедленно отбросила все опасения.– Мы могли бы воспользоваться машиной… – предложила Катя.Грегори мягко улыбнулся и указал на повозку с сеном, которая стояла у ворот кладбища.– Любопытствующий глаз не замечает смиренных. Увидев, что Салим возвратился в машину и уехал в противоположном направлении, она почувствовала себя абсолютно незащищенной.– Куда он поехал? – крикнула она.– Он не может последовать за нами. – Брат Грегори протянул ей накидку с капюшоном. – Пожалуйста, наденьте это.– Последовать куда? – спросила Катя. – Я не сделаю и шага, пока вы мне не объясните, что тут происходит.– Я бы вам ответил, если бы смог, – пояснил тот. – Но я всего лишь ваш провожатый. Вы должны верить, мадемуазель. – Жестом он показал на накидку: – Пожалуйста, мы не можем мешкать.Неохотно Катя набросила на себя накидку из грубой ткани и опустила на голову капюшон. «Я настоящая идиотка!» Брат Грегори взобрался на повозку и протянул руку Кате, чтобы помочь ей подняться на подножку. Монах щелкнул хлыстом по бокам лошади, и повозка покатилась вперед. Они ехали при свете звезд и луны по пыльной дороге, которая пролегла вдоль берега подобно изношенному кожаному ремню, совершенно заброшенной в пользу современной автострады в миле от берега. Они проезжали мимо неосвещенных ферм. В воздухе стоял сильный запах созревающих плодов. Встречались маленькие, ярко освещенные магазинчики, откуда до слуха Кати доносились звуки музыки и смеха. Проехав несколько миль, они повернули в направлении холмов, растянувшихся вдоль берега. Дорога стала уже, а потом совсем пропала, превратившись в тропинку с глубокой колеей для двух колес, которая терялась где-то среди холмов. Катя много раз крутилась на сиденье, чтобы взглянуть на огни Бейрута, которые превратились теперь в искорки бриллиантов на фоне черного полога. Чем дальше отступал от нее город, тем больше росли ее опасения. И все же каждый раз, когда она собиралась прервать эту авантюру, любопытство не позволяло ей сделать этого.«Может быть, это потому, что, как сказал монах, я верю?»В темноте появились очертания монастыря, совсем неожиданно. Старинное здание, построенное во времена Второго крестового похода. Оно стало единственным святым местом в арабском мире, которое не было разграблено и покинуто его обитателями. Катя продрогла, когда повозка, скрипя, подкатила к воротам. Здесь находилась святая земля, но тут было и еще что-то такое, что не имело отношения к святости.Брат Грегори дернул за веревку входной двери.– В помещение вас проводит кто-нибудь другой, – сказал он, натягивая вожжи. – Да благословит вас Господь, Катерина Мейзер.Катя смотрела, как Грегори отъезжает, и хотела его позвать, когда дверь отворилась. Перед ней появился древний старик со сморщенным лицом, похожим на печеное яблоко, его сопровождали два более молодых монаха.– Я – аббат Джон. Прошу следовать за мной.Не произнеся больше ни слова, аббат повернулся и плавно пошел через двор, мимо приземистого здания барачного типа, где, как догадалась Катя, располагались кельи монахов, а потом вокруг задней части монастыря. Он миновал огород с овощами, пасеку с ульями, обошел навес, от которого несло подгнившим виноградом, и вошел под навес с инвентарем. Катя посмотрела туда-сюда вдоль каменных стен, на которых были развешаны садовая утварь и орудия. Потом аббат сделал знак одному из своих послушников, который подошел к дальней стене и, поднатужившись, изо всей силы надавил на нее. Камень заскрежетал по камню, и часть стены повернулась, обнажив проход, который освещали керосиновые лампы. Не взглянув на гостью, аббат торопливо углубился в туннель.Катя последовала за ним, потом резко и громко крикнула. По обеим сторонам туннеля в вертикально стоящих гробах, вырубленных из известняка, покоились скелеты. Насколько она могла сообразить, это были останки бывших служителей ордена, некоторые из которых представляли собой кучки высохших костей и пыльных лоскутков, а другие походили на хорошо сохранившиеся мумии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132