– Мы решили поставить новое условие для нашей поддержки вашей кандидатуры. Вы должны порвать с Джасмин!Луис не верил своим ушам.– Но она моя жена!– Ничего подобного, – прогремел Туфайли. – Вы ее жена. Вы всегда отличались слабостью, Луис. Мы знали это, но полагали, что если окажем вам свою поддержку, то вы сообразите, на кого вам надо опереться.– Я доказал вам свою приверженность! – вскричал Луис. – Я выполнил все, о чем вы меня просили!– Вам придется сделать еще одну вещь, – продолжал Туфайли. – Вы должны публично продемонстрировать нам свою приверженность. В противном случае, клянусь, Луис, мы превратим вас в побирушку!– Но как? Как я могу продемонстрировать то, что вы хотите?Туфайли скрестил руки над объемистым брюшком.– Похоже, что Фремонты тоже попали в полосу неудач в последнее время. Боюсь, что эта полоса неудач еще не закончилась, особенно если случится так, что Джасмин окажется в определенное время в определенном месте.
Личный представитель султана Брунея был худеньким коротышкой с гладкой блестящей кожей, который напомнил Джасмин сахарную конфетку. Он был само совершенство, начиная от начищенных до блеска английских туфель ручной работы до густых, гладко причесанных назад волос. Шариф Удай был также единственным человеком, в присутствии которого Джасмин чувствовала себя не в своей тарелке, даже побаивалась.– Я бы покривил душой, если бы сказал, что доволен ходом событий, миссис Джабар. Мы надеялись, что вы к настоящему моменту сделаете больше. Тот факт, что мисс Мейзер не поставила нас в известность о своем отношении к продаже, расстроило его величество. И дело тут не в юридических или иных убытках, которые мы несем. Это пустяки. Хуже, что затронута честь, и эта затяжка оскорбительна для его величества.Джасмин слышала каждое произнесенное слово, но свое внимание она сосредоточила на самом Удае. Он как-то потерялся не только в огромном пространстве президентского номера в отеле «Финикия», но и кресло, в котором он сидел, было для него слишком велико. Джасмин видела, как Удай положил ногу на ногу, а подошва ботинка так и не дотронулась до ковра.Джасмин собралась с мыслями и подавила охвативший ее гнев, когда Удай затронул в разговоре ее семейный статус. Уже много лет никто не осмеливался обращаться к ней, называя ее миссис Джабар.– Как вы несомненно знаете, у мисс Мейзер в последнее время возникли трудности личного плана…Удай поднял руку:– Пожалуйста, не надо. Я в курсе этого полицейского фарса, попытки притянуть ее к убийству Арманда Фремонта. Человек с предрассудками сказал бы, что мисс Мейзер хотят околдовать.– В свете случившегося было трудно подсказать Катерине правильное направление, – объяснила Джасмин, осторожно подбирая слова. – Она понимает, что с деловой точки зрения превращение компании в общедоступную – вещь хорошая. Но она молодая, неопытная в финансовых вопросах. Иногда она больше доверяет своему сердцу, нежели рассудку.Шариф Удай захихикал:– Ах, дорогая моя миссис Джабар. А вы-то на что? Уговорите ее, дайте ей мудрый совет, как поступать.– Именно этим я и занимаюсь.– Но недостаточно хорошо, – парировал он. Его голос прозвучал более страшно и более решительно, чем если бы он громогласно объявил о своем суждении. – А если вы не можете исправить такое положение, то мне, к моему сожалению, придется сообщить его величеству о том, что следует прекратить эти переговоры.Пристальный взгляд немигающих глаз Удая не оставил у Джасмин никаких сомнений в том, что он поступит именно так.– Если вы хотите, чтобы я добилась того, чего хотим мы все, то должны предоставить мне свободу действия.– Мы всегда исходили из такого понимания.– В таком случае в ближайшее время могут произойти такие события, которые могут показаться… скажем, противоречивыми.– Нас не касаются методы, миссис Джабар. Для нас важны лишь результаты. Кроме того, поскольку на карту вы поставили так много, я уверен, что вы выберете соответствующие средства.Шариф Удай нахохлился как насекомое богомол.– Помимо всего прочего, меня заинтриговали ваши намерения. Уверен, что сразу распознаю вашу «свободу действий», как вы назвали это.– Несомненно. Вы не спутаете это ни с чем другим.
– Я продолжаю считать, что вы поступаете неправильно, – повторил аббат, наблюдая, как Арманд Фремонт натягивает на себя монашье одеяние. Было видно, что даже такое несложное усилие причиняет боль.– Иного выхода нет, – отозвался Арманд, пытаясь на петельку завязать пояс вокруг себя. – Я должен узнать, что представляет собой это «избранное место».– Но оно может оказаться именно тем, что вы думаете, – запротестовал аббат.– Эти слова не свалились на Свита с неба, – нетерпеливо произнес Арманд. – Если именно там обосновалась работорговческая группа или если это место используется в качестве транзитного пункта…– Ну и что вы тогда сделаете? – многозначительно спросил аббат.– Возвращусь за помощью. Аббат покачал головой:– Возьмите с собой хотя бы пару монахов. Вы все еще очень слабы, Арманд. Если что-то стрясется, то вам некому будет помочь. Пожалуйста!– Меня трогает ваша забота. Но я не могу допустить, чтобы кто-то рисковал из-за меня.– В таком случае монахи будут находиться где-то неподалеку от вас, – упрямо заявил аббат. – Недалеко от «избранного места» стоит небольшая церквушка. Братия посетят тамошнего священника.Сопровождаемый аббатом, Арманд вышел из монастыря на дорогу. Увидел над собой усыпанное звездами небо и огромный оранжевый шар луны, повисшей на западе. Он приблизился к потрепанному грузовичку, на котором возили виноград и овощи на базар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132