Ключи скорее всего от квартиры, машины, почты и так далее. В «Маэстро» наверняка номера телефонов, адреса и назначенные встречи. Это могло очень пригодиться Уайту и Мичему.
А я еще на них работаю?
Может, и нет.
Что будет, если я просто откажусь? Я выполнил свою часть сделки, выяснил все, что им было нужно по «Авроре», — ну, почти все. Вполне возможно, они решат, что продолжать преследование не имеет смысла. Раскрывать меня не в их интересах — по крайней мере пока я потенциально могу быть им полезен. Анонимно сдавать меня ФБР они тоже не станут: все равно те до них докопаются.
Да что они мне сделают?
Вдруг до меня дошло: я уже давно перестал на них работать. Я принял решение в тот день, в кабинете в загородном доме Джока Годдарда. Я больше не хотел его предавать. А Мичем с Уайаттом пусть себе катятся.
Сейчас мне было бы проще простого вставить наладонник Аланы в крэдл, подсоединенный к моему компьютеру, и получить горячее подключение. Конечно, она может проснуться, вспомнить, что не дома, и пойти меня искать. Тогда она увидит, что я перекачиваю информацию с ее «Маэстро». А может, не заметит? Нет, Алана не дурочка и сразу разберется.
И как бы я ни выкручивался, как бы ни оправдывался, она мигом сообразит, что мне нужно. Наши отношения закончатся — а этого мне совсем не хочется. Я влюбился в Алану. Да, влюбился всего после пары свиданий и одной ночи! Я только начал знакомиться с ее земной, экспансивной, страстной стороной. Мне очень нравился ее сумасшедший, несдержанный смех, ее дерзость, ее чувство юмора. Я не хотел терять ее из-за подонка вроде Ника Уайатта.
Я передал Уайатту массу данных по «Авроре». Я выполнил свою работу и больше не хочу иметь с этими козлами ничего общего.
Я все еще видел перед собой Джока Годдарда с трясущимися плечами, сгорбившегося в темном углу кабинета. Миг откровения. Доверие, которое он мне оказал. И я предам его ради чертова Ника Уайатта?
Ну уж нет! С меня хватит.
Я положил «Маэстро» на место, налил стакан холодной воды из диспенсера на дверце холодильника, залпом выпил и снова залез в теплую кровать к Алане. Она что-то сонно пробормотала. Я прижался к ней и впервые за несколько недель почувствовал, что меня не мучит совесть.
69
Годдард быстро шел по коридору в зал закрытых заседаний, и я изо всех сил старался не отстать, но и не перейти на бег. Господи, этот старик носится, как черепаха на метамфетамине!
— Это будет не собрание, а цирк, — пробормотал он. — Как только я узнал, что команда «Гуру» пропускает дату поставки к Рождеству, я вызвал их для выяснения ситуации. Им известно, что его величество недовольно, и они будут вести себя словно труппа русских балерин, исполняющих «Танец феи Драже». Сейчас ты увидишь меня с менее привлекательной стороны.
Я ничего не сказал — а что тут скажешь? Я видел приступы гнева Годдарда, и они ни в какое сравнение не шли с выкидонами другого знакомого мне генерального. По сравнению с Уайаттом Джок — добряк, вроде мистера Роджерса из детской программы. К тому же я был все еще под впечатлением сцены в его кабинете. Я никогда не видел, чтобы человек так открылся перед другим. Раньше я не совсем понимал, почему Годдард выделил меня, чем я его заинтересовал. Теперь понял, и мой мир пошатнулся. Я хотел не просто ему понравиться, а стремился заслужить его одобрение, а может, и что-то большее.
«Почему, — мучительно размышлял я, — Годдарду нужно было все испортить и оказаться таким хорошим человеком? Работать на Ника Уайатта и без того противно! А теперь я шпионю против отца, которого у меня никогда не было, и совсем запутался».
— Руководитель проекта «Гуру» — очень умная молодая женщина по имени Одри Бетун, перспективный специалист, — тихо сказал Годдард. — Только эта катастрофа может поставить крест на ее карьере. Не терплю просчеты такого масштаба. — Приближаясь к залу, он замедлил шаг. — Если у тебя будут какие-то соображения, смело вступай в разговор. Только осторожнее: это сильная группа с предвзятым мнением, и они не станут пресмыкаться просто потому, что привел тебя я.
Команда «Гуру» собралась вокруг большого стола и явно нервничала. Когда мы вошли, все подняли головы. Некоторые улыбнулись, сказали: «Привет, Джок» или «Здравствуйте, мистер Годдард». Они были похожи на испуганных кроликов. Я вспомнил, как совсем недавно тоже сидел за этим столом. Многие смерили меня удивленными взглядами, разнесся шепоток.
Годдард сел во главе стола. Рядом с ним расположилась негритянка лет под сорок, та самая, которую я видел с Томом Лундгреном и его женой на барбекю. Он похлопал ладонью по столу, подзывая меня устраиваться рядом. Я сел и тайком выудил из кармана сотовый, который вибрировал уже добрых десять минут. Звонили с нескольких незнакомых номеров. Я выключил телефон.
— Добрый день, — сказал Годдард. — Это мой ассистент, Адам Кэссиди. — Вежливые улыбки. Я заметил, что среди них моя давняя подруга, Нора Соммерс. Она и в «Гуру» влезла? На Норе были костюм в черно-белую полосочку и полная боевая раскраска. Она встретилась со мной взглядом и засияла, словно увидела давно потерянного товарища детских игр. Я вежливо и с тайным злорадством улыбнулся в ответ.
Одри Бетун, начальник проекта, была в красивом темно-синем костюме и белой блузке, в ушах — золотые сережки-гвоздики, волосы подняты вверх над темным лицом в сложно завитой и залитой лаком прическе. Я успел посмотреть про нее информацию на сайте и знал, что Одри Бетун из богатой семьи среднего класса. Ее отец — потомственный врач. Каждое лето она проводит в семейной резиденции в Оук-Блафс на острове Мартас-Виньярд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112