Зоя манерно пожала плечами, из чего я сделала вывод, что шансы у Кораблева есть. И Зоя с ее страстью кормить объект вложения чувств, причем значительно более качественно кормить, нежели это делают в ресторане «Смарагд», тоже имеет шансы на долговременные отношения. А уж если она будет перед кормлением расстилать салфеточку на коленках у Кораблева…
Только мы закончили, и Зоя унесла бумажки, как появился, легок на помине, Кораблев с докладом о том, как прошли похороны.
Благодаря ему я узнала из первых рук то, о чем впоследствии написали все газеты, независимо от цвета и формата. Но для начала он объявил, что замерз, как цуцик, и потребовал чего-нибудь для сугреву. Он и вправду дрожал и кашлял сильнее, чем обычно.
Из канцелярии срочно была вызвана Зоя с горячим чаем и рижским бальзамом. Фантастика, но она притащила с собой крахмальную салфетку и, усадив Кораблева за чайный столик, расстелила эту салфетку у него на коленях. Я мысленно послала пламенный привет отставленному Горчакову.
Согревшийся и размякший Ленька, посмеиваясь и покашливая, рассказал, что в момент выноса тела из собора после отпевания, перед погрузкой его в катафалк группа бойцов Кости Барракуды подралась с людьми из команды Нагорного — натуральным образом, стенка на стенку.
Ленька с чрезвычайно довольным видом отметил, что присутствовавшие при сем корреспонденты некоторых изданий успели сделать забойные снимки, красноречиво характеризующие упадок нравов в бывшем карасевском преступном сообществе.
— Слушай, а из-за чего разодрались-то? — спросила я, представив эту сценку: кулачный бой над только что отпетым телом идейного руководителя.
— А хрен их знает! Как-то быстро все произошло, гроб стали выносить, на ступеньках замешкались, и вдруг махалово началось, причем вокруг гроба. А парни, которые гроб несли, те, домовину из рук не выпуская, стали ногами врагов цеплять. Паноптикум!
— А сам Барракуда был?
— На отпевании был, — задумался Кораблев. — Во время драки я его не видел. На кладбище он точно был.
— Получается, что он сам не дрался, только люди его дрались?
— Получается, так. Но ничего, он же теперь ваш агент, сам придет и все расскажет.
Я оставила сарказм без ответа. Почему-то мне казалось, что Барракуда действительно придет и все расскажет.
— Леня, а можно Татарина отправить в Москву, пулю по Карасеву отвезти в пулегильзотеку? — спросила я Кораблева, и он важно кивнул.
— Конечно, можно.
— Здорово. Я ее вчера из морга забрала, она, кстати, тоже калибра 5,6.
— Да ну? — Кораблев навострил ушки. — Вот будет смешно, если она пойдет и на мадам Нагорную тоже…
Но тут же он оборвал сам себя:
— Нет, там же явно из винтовки стреляли, а в Карапуза из пистолета, охранники видели.
— Неважно, проверить все равно надо. Вдруг оружие засветится.
— Заметано, — сказал Кораблев, — прямо завтра Татарина и отправим. Давайте пульку.
Я полезла в сейф за упакованной в конверт пулей и опять наткнулась на конверт из дела Нагорного и на протокол осмотра жилища Карапуза с видеокассетой впридачу. Отдав Леньке пулю с сопроводительным письмом, я все-таки извлекла из сейфа конверт и протокол осмотра и вскрыла конверт.
В нем оказался набор фотографий, запечатлевших господина Нагорного в самые разные периоды его жизни, от официальных паспортных до цветных любительских, и несколько снимков его со смазливой блондинкой, вероятно, женой. Я с любопытством разглядывала его умное и хищное лицо, лицо непростого человека, с интригой в глазах, с коварным прищуром. Да, на его фоне Костя Барракуда смотрелся деревенским парубком.
Кораблев заглянул мне через плечо.
— Хорош, да? — спросил он, кивая на нашего фигуранта. — А откуда фотки?
— Если бы я знала! Важняк господин Ермилов никак их оформить не удосужился, а никаких родственников у супругов Нагорных в Питере не числится. Был только папа Марины из Киева, который появился, чтобы тело забрать, и увез ее захоранивать на Украине.
Разложив на столе фотографии, я еще раз внимательно их рассмотрела, и поняла, что у меня сформировался ряд вопросов к важняку : господину Ермилову.
— Лень, не отвез бы ты меня в городскую? — задала я вопрос Кораблеву, ни на что не надеясь и прямо-таки уже слыша его отрицательный ответ. Но Ленька аккуратно снял с Колен салфеточку и поднялся.
— Поехали.
— Подожди, позвоню Ермилову; может, его на месте нет, или он не в состоянии нас принять.
Но Ермилов оказался на месте и в состоянии.
По дороге Ленька поинтересовался, знаю ли я этого Ермилова. Я неопределенно пожала плечами. Особо хорошо я с ним знакома не была, столкнулась только один раз и осталась в недоумении. Было это лет пять назад, он только пришел в городскую, числился в молодых следователях, но апломба имел на трех старых. Я тогда как раз передала в Управление по расследованию особо важных дел дельце по покушению на одного известного мафиозо, который чудом остался жив. Машина его, мало того, что покореженная взрывом гранаты, была еще разрезана автогеном, чтобы вынуть тело охранника, и восстановлению, по общему мнению, не подлежала.
Так вот, дело я передала и думать о нем забыла, как вдруг мне позвонил этот самый чудом выживший мафиозо, представился честь по чести и попросил вернуть ему техпаспорт на машину.
— Не вижу причин для отказа, — ответила я, — но вы обратились не по адресу, я дело уже передала в городскую прокуратуру, все документы на вашу машину там.
— Да я звонил уже туда, господину Ермилову, — ответил мафиозо, — а он мне отвечает: «позвоните в понедельник», «позвоните в среду», «позвоните в пятницу», и так уже три недели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65