Он сжал Апрею в объятиях, ответил на ее поцелуй своим, потом поднял девушку на руки и понес к незатейливому бамбуковому ложу…
…Они, утомленные друг другом, лежали на узкой бамбуковой кровати. За стенами хижины свиристели и пощелкивали ночные насекомые. Изредка из джунглей доносился то вой, то какой-то рев.
Конан не верил, что он когда-нибудь снова увидит Порка. Однако он будет ждать и искать брата Апреи. Потому что у киммерийца уже не оставалось сомнений, что Порк – тот, кого он должен был разыскать в этом мире и у кого должен был отнять самое ценное. Конану казалось, что он разгадал замысел Бела. Бог воров придумал наяву разыграть легенду этого мира о братьях-богах, беловолосом и черноволосом. В легенде, помнится, соперничество братьев закончилось временным перемирием. И Бел то перемирие задумал нарушить.
«В конце концов, – с грустью подумал Конан, – мне было предсказано, что я стану королем. И уж не королем ли джаданов мне предназначено быть? Не самое плохое из королевств, наверное. Кстати, королю страны джаданов есть чем заняться – объединить все четыре провинции под одной короной».
Киммериец повернул голову – лучница лежала на спине, забывшись глубоким сном, и во сне улыбалась.
И тут Конан расслышал шаги. Миг – и он вскочил с бамбуковой лежанки, подхватил с пола меч и замер в позе встревоженного хищного зверя, выключив все чувства кроме слуха.
Шаги приближались к хижине. Кто-то мягко ступал по траве поляны, и этот кто-то не был зверем.
Апрея продолжала крепко спать. И варвар пока не намеревался ее будить. Разговор, стук, чих, скрип, другой, даже самый мелкий шум может спугнуть крадущегося в ночи, тот затаится, и жди потом в любой момент удара в спину. А так если человек думает, что в хижине никого нет или же думает, что застанет их спящими, – пусть продолжает так думать. Легче будет управиться.
Шел один человек. Может быть, где-то притаились другие, а это выслан разведчик?..
Шаги приближались. Некто подошел к двери, и Конан сделал беззвучный шаг к порогу, чтобы вошедший сразу оказался в пределах досягаемости меча. Плетеная дверь тихо отошла от косяка…
– Конан, Апрея? – негромко позвали из темноты.
– Порк, чтоб тебе Нергалы снились! – узнал варвар. – Ну заходи, раз явился…
Порк зашел. Огляделся. Казалось, ничуть не удивился той картине, что не позволяла никаких двойных толкований: обнаженная сестра, обнаженный варвар. Порк прошел к столу, устало опустился на лавку.
– Я не верил, что найду вас живыми. – Он болезненно сморщился и потрогал плечо. Только сейчас Конан разглядел, что плечо Порка перевязано тряпичным лоскутом. От голосов в хижине проснулась Апрея и сейчас торопливо одевалась. – Джаданы нагнали меня, когда я уходил в горы, бросив лошадей. Я увидел их сверху и понял, что мне не оторваться. Пришлось принимать бой. Правда, место на этот раз подобрали не джаданы, а я. Я встретил их на узкой горной тропе, где больше чем по одному ко мне было не подобраться. Джаданы – умелые воины, я это знал и без сегодняшнего боя. Мне пришлось нелегко. Мне, в общем-то, повезло, что их было всего пятеро. Тогда я понял, что джаданы разделились на три отряда.
Что стало со вторым отрядом, я увидел возле хижины. Полагаю, кто-то из джаданов знал про хижину, поэтому они сразу направились сюда.
– Но не по дороге, иначе бы они нагнали нас раньше, – сказала Апрея.
– Наверное, по одной из лесных просек, – предположил Порк.
– Значит, третий отряд еще где-то блуждает, – Конан, отложив меч, начал неспешно одеваться.
– Да, – кивнул брат Апреи и опять схватился за рану на плече. – Но мы уже во владениях шогуна Ямото. Ночью им не обнаружить наши следы. А рассвета мы дожидаться не станем. Выступим прямо сейчас и к восходу солнца уже подойдем к воротам Иамиты, к воротам города, где находится дворец Ямото. Там мы будем в полной безопасности…

* * *
– …И тут, Симур, началось нечто непонятное. Вернее, я не сразу сообразил, что же это такое происходит. – Они поднимались по ступеням крыльца «Розовых льдинок». Перед дверью заведения Конан остановился, чтобы спокойно договорить. – Представь себе какое-нибудь изображение, ну скажем, в храме на стене. И вот кто-то берет мокрую тряпку и начинает его стирать. Краски оплывают, размываются контуры, все размазывается пятнами. То же самое происходило и вокруг меня с хижиной, людьми в ней, с лунным светом. Звуки же словно уходили вдаль по дороге, уводящей в туман. Я, слава Крому, уже одетый, успел схватить меч, пока очертания моего двуручника окончательно не размыло. А потом мир, где стояли таинственные «тоургамы» с замурованными в них колдовскими землями, мир, где обитали джаданы с их шогунами, этот мир исчез окончательно и навсегда… И что это значит, Симур? Все закончилось довольно странно и неожиданно. Выходит, каким-то образом я исполнил желание Бела? Выходит, я украл у Порка самое ценное? Но что? И, главное, если все же не у Порка, то у кого? Может, шогун был тем самым моим двойником и я похитил у него самое дорогое, то есть власть и жизнь?
– Думаю, ни то ни другое, – ответил Симур, открывая дверь «Розовых льдинок».
Гостей встретили ароматы благовоний, плеск вина и веселые повизгивания девочек. Жизнь здесь бурлила и била ключом – в эти праздничные дни, простой и богатый люд, отведав хмельных напитков и вволю навеселившись на площадях, устремлялся в места, где можно в приятном и веселом окружении приятно и весело потратить часть переполнявшей их энергии. Конан неодобрительно покосился на своего спутника – сейчас шумные, а в особенности женские компании его интересовали мало, но мудрец успокаивающе положил руку ему на локоть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85