Американские стратеги отмечали, что СССР оказался чуть впереди их по испытанию ядерного оружия и созданию некоторых мощных стратегических ракет, но — только в испытаниях! До массового производства и развертывания ракет на позициях было еще далеко. А соперничество толкало обе сверхдержавы к дальнейшей конфронтации.
Гонка вооружений возрастала. Она велась и раньше, но ракетная угроза в заявлении советского правительства в дни Суэцкого кризиса, испытания Р-7 и «супербомба» дали новый толчок к наращиванию ракетных арсеналов обеими сторонами.
4 октября 1957 года в советском посольстве в Вашингтоне был устроен прием для советских и американских ученых — участников совместных переговоров о проведении Международного геофизического года.
В разгар приема к телефону срочно вызвали председателя американского Национального комитета по проведению Международного геофизического года доктора Беркнера. Через несколько минут он торопливо вбежал в зал и захлопал в ладоши: «Прошу внимания, господа! Леди и джентльмены! Сейчас над нами, на высоте 900 километров, пролетает советский искусственный спутник Земли!»
Трудно вообразить впечатление, произведенное его словами. В первое мгновение все будто оцепенели. «Словно шок после взрыва бомбы!» — воскликнул кто-то из присутствовавших. Придя в себя, гости ринулись к советским ученым: все хотели получить информацию именно от представителей страны, в которой рождено великое чудо — первый спутник Земли. Вся пресса Вашингтона была возбуждена. Американские газеты в октябре 1957 года пестрели крупными заголовками: «Потрясающая новость», «Триумф Москвы».
«Нью-Йорк таймс» писала: «Уже сейчас ясно, что 4 октября 1957 года навеки войдет в анналы истории как день одного из величайших достижений человечества… Этот конкретный символ будущего освобождения человечества из-под власти сил, приковавших его к Земле, создан и запущен советскими учеными и техническими специалистами. Все человечество должно быть благодарно им…» {332}
Не прошло и месяца, в Космос поднялся второй советский спутник. Вес его возрос более чем в шесть раз и превышал 500 килограммов. На борту спутника находилось живое существо — собака Лайка. Всему миру стало ясно, какими гигантскими шагами идет вперед Советский Союз в мирном освоении Космоса.
«Запуск Советским Союзом двух искусственных спутников Земли, — писал тогда известный американский ученый Р. Стеббинс, — …явился крупным поворотным пунктом в международных отношениях…», вызвал «серьезные сомнения относительно адекватности военных, политических и экономических приготовлений, на которые западные державы до сих пор полагались» {333}. «Советские спутники, — писал американский военный специалист профессор Б. Броди, — нанесли удар по самодовольству американцев, впервые показав, что русские способны опередить нас в технических достижениях большого военного значения» {334}.
Стратегия «массированного возмездия», базировавшаяся на внезапном ударе стратегической авиации и предполагавшая преимущества США перед СССР в средствах доставки (свыше 1500 стратегических бомбардировщиков В-47 и В-52), оказалась несостоятельной. Запуск баллистических ракет в СССР показал, что неуязвимость территории США отошла в безвозвратное прошлое, а стратегическая авиация как средство доставки ядерных бомб к цели потеряла свое былое первостепенное значение, так как в случае внезапного нападения на СССР силами стратегической авиации ответный ракетно-ядерный удар настигал агрессора раньше, чем его бомбардировщики подлетали к цели.
Действительно, испытания первых советских межконтинентальных ракет, запуск искусственных спутников Земли — все говорило о том, что в Союзе появились мощные, принципиально новые средства вооруженной борьбы. А это означало, что вынашиваемый Пентагоном план воздушно-ядерной войны против СССР не сможет быть выполнен безнаказанно: агрессор тотчас получит сокрушающий ответный ракетно-ядерный удар. Это был адекватный, но асимметричный, сугубо свой ответ на вызов Вашингтона, строившего в 50-х годах всю свою стратегию на воздушно-ядерной мощи. Создавая огромную дорогостоящую армаду стратегических бомбардировщиков, сжимая кольцо авиабаз вокруг СССР, Пентагон полагал, что, разрабатывая ответные меры, Советский Союз пойдет по тому же пути (казалось, воздушный парад 1955 года в Москве подтверждал это). Американские стратеги рассчитывали, что в дорогостоящем соревновании в области стратегической авиации Советский Союз всегда будет в роли догоняющего, а бремя расходов на создание громадного парка стратегических бомбардировщиков вынудит СССР все время увеличивать военный бюджет и тем самым сокращать расход на гражданские отрасли экономики страны, снижать жизненный уровень населения СССР.
Однако Советский Союз тогда пошел другим, менее дорогостоящим, однако более эффективным путем. Межконтинентальные баллистические ракеты были более грозным, надежным и быстродействующим оружием, чем стратегические бомбардировщики. Они к тому же не требовали чрезвычайно дорогостоящих заморских баз, ибо действовали с территории самой страны. Вот это и делало американскую стратегическую авиацию оружием уже вчерашнего дня.
Хотя имевшиеся в ЦРУ и Пентагоне сведения свидетельствовали о том, что Советский Союз не стремился к «превосходству» над США в ракетно-ядерных вооружениях, а только хотел обеспечить возможность адекватного эффективного ответного удара в условиях гонки вооружений, развязанной странами НАТО, и прежде всего США, и обезопасить себя от воздушно-ядерной агрессии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158