Они еще живы?
– Нет, по крайней мере, моя мама. Она умерла около восьми лет назад. Об отце я ничего не знаю. Он ушел, когда мне было пять лет. И с тех пор я его не видела.
– Извини.
Кейт пожала плечами.
– Для него, наверное, оказалось не под силу ответственность за семью. А мы с мамой выдержали каким-то образом.
Нид вышел и помог выбраться ей.
– Ух, – сказала она, коснувшись ногами гравия.
Нид подхватил ее на руки и понес домой, волоча по ступенькам покрывало.
– Я совсем забыл, что ты неженка.
Она сердито фыркнула, посчитав эту шутку неудачной, но он только хмыкнул и поцеловал ее в ответ.
Войдя в дом, он внимательно посмотрел ей в лицо, потрогал ее щеки тыльной стороной ладони.
– Уже поздно. Ты точно не устала?
– Абсолютно точно, а ты?
– Нет. Как насчет того, чтобы нам попробовать снова, только теперь я применю другой подход.
Она улыбнулась.
– Что ты задумал?
– Позволь, я быстро приму душ, а затем ванна в твоем распоряжении. Надень что-нибудь покрасивее и жди, я за тобой зайду. Я буду ухаживать по всем правилам. Наверное, мы даже потанцуем. Ты любишь танцы?
– Да, но где, ради всего святого, ты собираешься танцевать среди ночи?
– Это уж моя забота.
Она никак не могла понять, что он имеет в виду, но согласилась.
Так как гардероб Кейт был довольно ограниченным, у нее не возникало особых проблем с выбором. Она надела одну из двух имевшихся в ее распоряжении юбок – длинную с цветным набивным рисунком – и выбрала подходящий по цвету блузон. Она нанесла макияж, используя тот скудный запас косметики, который у нее имелся, надела босоножки, села на край кровати и стала ждать.
Чем дольше она ждала, тем больше начинала волноваться. У нее стали появляться сомнения насчет разумности ее поведения. Она отогнала эти мысли и начала думать о чем-либо еще. Но несмотря на все свои усилия, старые опасения роились у нее в голове. Когда Нид постучал в дверь, она превратилась в комок нервов.
Она взялась за ручку двери, глубоко вздохнула и открыла дверь. От одного его вида все сомнения сразу же улетучились. Он стоял в дверях гладко выбритый, в чистых джинсах и рубашке, скроенной в стиле Запада, сжимая в руках букет полевых цветов.
Слегка поклонившись, он протянул ей букет, который внизу был обмотан помятой алюминиевой фольгой.
– Это тебе. Представь себе, что это красные розы.
Она опустила свое лицо в цветы и улыбнулась.
– Мне они нравятся больше, чем розы.
Он подал ей руку.
– Куда мы идем?
– В мой бар, который теперь называется «Chez Асе».
Он провел ее в салон бара, где горели приглушенные огни, а автоматический проигрыватель играл какие-то нежные мелодии в стиле «кантри». Все столики, за исключением одного, были отодвинуты к стенам. Оставшийся в центре столик был застелен клетчатой скатертью. В центре стола стояла зажженная свеча, которая была засунута в пустую бутылку вместо подсвечника. А сбоку от нее в ведерке со льдом лежала бутылка вина, рядом стояли два бокала на тонких высоких ножках. Он подставил ей стул.
– «Chez Асе» – очень приятный ресторан. Восхитительный интерьер.
– Я счастлив, что тебе он понравился.
Он поднял охлажденную бутылку.
– Шампанского?
– Шампанского? Настоящего?
– Настоящего. Я нашел пару пыльных бутылок в кладовке, которые были отложены про запас. Давай представим себе, что это «Dom Perignon».
Он с шумом откупорил шампанское и наполнил бокалы.
Она сделала глоток.
– М-м. Лучший «Dom Perignon», который я когда-либо пробовала.
Свет от свечи падал на его лицо, отражался в его глазе, делая его светло-голубым. Он дотронулся своим бокалом до ее бокала.
– За любовь… И тех, кто любит.
После нескольких глотков шампанского он встал и протянул ей свою руку.
– Могу я пригласить вас на этот вальс, мадемуазель?
– Конечно, месье.
Джордж Стрейт пел что-то из проигрывателя, а они на небольшом свободном участке плавно танцевали вальс. Он оказался потрясающе грациозным танцором, вел ее уверенно и легко. У нее вздымалась и взлетала юбка, их движения были такими синхронными, как будто они танцевали вместе долгие годы.
– Ты прекрасный танцор, – сказала она.
– И ты тоже. Сегодня ты просто бесподобно выглядишь.
Танец кончился. Она улыбнулась и сказала:
– Благодарю вас.
Началась новая запись. На этот раз звучала какая-то нежная баллада. Он притянул ее к себе и обнял за талию. Ее руки обвили его шею, и ее лоб касался его щеки. Они двигались под медленную музыку с той же бесподобной гармонией движений, которая появилась у них во время вальса. Их тела прижимались друг к другу, своими руками она обнимала его шею. Его грудь касалась ее груди, которая стала еще более уязвимой теперь, когда на ней не было бюстгальтера. Ей стало жарко, и она вздрогнула.
Его ладони двинулись вниз по ее спине и прижали ее еще сильнее к его животу и бедрам. Она чувствовала на своих щеках его жаркое дыхание, которое слегка колыхало упавшую на лицо прядь ее волос. Она чувствовала его сильные мышцы, застежки на его рубашке, жесткую пряжку на его ремне. Его нога была между ее ног. Ей стало еще жарче, и она снова вздрогнула.
– В чем дело, дорогая? – спросил он.
Отклонившись назад, она улыбнулась ему.
– Ты так хочешь меня? – спросила она, ощущая, как напряглась внизу его плоть.
– Я начинаю привыкать к этому. Это состояние у меня становится перманентным, когда ты рядом.
– О!
– Да, о!
– Почему же ты не сделаешь что-нибудь?
– Что ты имеешь в виду?
– Удовлетворить себя. В моей постели. Прямо сейчас.
– Но по моей программе мы должны еще пить шампанское и танцевать. Я понимаю, что налетал раньше на тебя, как взбешенный бык.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45