Через несколько секунд послышался звук открывающейся двери и голоса. Трейс сразу узнал голос Дэвида. В доме Лилиан была прекрасная слышимость.
Дэвид пришел по настоянию жены узнать, как дела у Лилиан. В конце концов, по району бродит убийца.
«Да, действительно, – подумал Трейс, – только этот убийца – не он. А он вовсе не бродит – заперт в доме с котом, от которого чихает, и с женщиной, которая… в общем, с женщиной, с которой его не стоило запирать в одном доме».
Убийцей был Рэкли. И Рэкли гуляет на свободе. Трудно представить себе более грязного типа. Замешан в торговле наркотиками, убил федерального агента. Обвиняет ни в чем не повинных людей. Больше всего на свете Трейс ненавидел копов, ведущих двойную игру.
Если не считать копов, пристающих с пошлыми шуточками к Лилиан Робертс. Трейс понимал: то, что он слышит из гостиной, – обычная пикировка двух старых друзей. Тогда почему же ему так захотелось вдруг ворваться в комнату и врезать этому Дэвиду по физиономии?
Когда по телевизору передавали пятичасовые новости, Лилиан скосила глаза, чтобы понаблюдать за реакцией Трейса. Он по-прежнему был одной из главных новостей.
Трейс переносил свою известность вполне спокойно, если вспомнить, что думал о нем весь штат. Только губы его были сжаты чуть плотнее обычного да пульсировала жилка на подбородке. Если бы не это, Лилиан вообще не догадалась бы, что Трейс что-то слышал.
Поиски сосредоточились вокруг магазина в Джектауне, около которого Трейс забрался в фургон Лилиан. Магазин находился примерно в трех милях от ее дома. Разумеется, полицейские не знали, что Трейс уехал оттуда в чьей-то машине, и считали, что он по-прежнему находится где-то в том районе.
Репортер выразил надежду на то, что раненому беглецу не удастся уйти далеко.
Как только закончились новости, начал трезвонить телефон. За полчаса Лилиан позвонили человека три.
– Кто на этот раз? – спросил Трейс, когда она повесила трубку после третьего звонка.
– Директор школы.
– Он тоже звонил, чтобы убедиться, что вы в порядке, как и остальные соседи?
Лилиан кивнула.
Трейс покачал головой и рассмеялся.
– Господи, мисс Начальные классы, неужели вы обвели их всех вокруг пальца?
– О чем вы говорите?
– Ваша мать, соседи, директор, не говоря уже о любовничке из полиции, – все ведут себя так, будто вы – маленькая слабая женщина, которая не может сама о себе позаботиться.
– Они просто беспокоятся обо мне.
– Именно так. И это очень забавно. Судя по тому, что я прочел в ваших книгах, вы знаете о законе, о психологии преступников и о том, как о себе позаботиться, гораздо лучше меня.
– Если, по-вашему, я так хорошо умею заботиться о себе, – сердито произнесла Лилиан, – то как вам удалось проникнуть в мой дом?
– Вы вели себя не так уж плохо. Вам почти удалось добежать до двери. И вы чуть не сняли наручники.
Лилиан густо покраснела, вспомнив, каким образом пришлось добывать ключ от этих самых наручников.
– Я вижу, вы это помните. – В глазах Трейса появился озорной огонек. – Мы как-нибудь попробуем это снова. Только в следующий раз я буду бодрствовать с самого начала.
– Вряд ли вам повезет так еще раз, – огрызнулась Лилиан.
На следующее утро после завтрака Лилиан вошла в ванную и сразу нахмурилась. Вся раковина была усыпана мелкими волосами, на полу валялись мокрые полотенца, и, как будто этого было недостаточно, чтобы заставить ее пожалеть о своем решении спрятать беглеца, он еще и оставил поднятой крышку унитаза.
Что ж, ей некого винить, кроме самой себя, ведь она сама позволила Трейсу остаться. Это, однако, не улучшило ее настроения. Убрав то, что набросал Трейс в ее обычно безукоризненной ванной, Лилиан с тяжелым сердцем подумала, что пора бы заглянуть в комнату для гостей.
Несколько минут спустя выяснилось, что не зря ее мучили дурные предчувствия. Заляпанный кровью пиджак Трейса висел на ручке гардероба, пустая кобура украшала изголовье кровати. Остальная одежда была свалена посреди комнаты, пара грязных носков лежала на незастеленной постели. Подушка валялась на полу, простыня и одеяло свисали с матраца. Бирки от одежды, которую она купила для Трейса, были разбросаны на туалетном столике, там же высилась неаккуратной, готовой свалиться стопкой та одежда, которую он еще не успел надеть.
– Когда меня в следующий раз возьмут в заложницы, – пробормотала Лилиан, – надеюсь, это окажется человек, получивший домашнее воспитание. Этот, судя по всему, воспитывался в свинарнике.
– Эй, не нравится мне это все, – послышалось за спиной.
Лилиан даже не обернулась.
– Когда вы здесь появились, эта комната была в безукоризненном состоянии, – сердито сказала она. – А теперь посмотрите только! У меня слишком много своих дел, чтобы ходить и подбирать тут за вами.
– Так идите и делайте их, – пожал в ответ плечами Трейс. – Я не просил вас убирать за мной.
– Вам легко говорить, а я не привыкла жить в грязи. И подумать только, – воскликнула Лилиан, смахивая в мусорную корзину ярлыки от одежды, – что из всех фургонов округа Линкольн вам понадобилось спрятаться именно в моем.
– Ну, Лил, а как же ваша жажда приключений?
– Приключений? Вы так это называете? Подпрыгивать от каждого телефонного звонка, бояться подходить к двери, думать каждый день, не окажусь ли я в результате в тюрьме за укрывательство опасного преступника?
Трейс вздохнул. Видимо, сегодня бесполезно взывать к ее чувству юмора.
– Ну хорошо, я извиняюсь.
Кончиками пальцев Лилиан взяла окровавленную рубаху Трейса и бросила ее в мусорную корзину. Затем она удивленно посмотрела в его сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59