- Примите мои соболезнования. Произошла ужасная непостижимая трагедия. Но у вас есть неопровержимые доказательства вашего тяжкого обвинения?
- Доказательства? Боже правый! Касс Грант убил однажды, почему бы не убить еще раз?
- Если это - все, - прервал его О'Тул, - то мы продолжим разговор с вами позже. Есть желающие еще что-либо сказать?
- Кто-то пытался... - начал Коллинж, но лейтенант прервал писателя.
- С вами мы побеседуем через минуту, господин Коллинж. Остальных я прошу остаться и не разговаривать между собой. Я постараюсь сделать все, чтобы отпустить вас домой как можно быстрее. Если вы согласны мне помогать, то это значительно ускорит расследование.
Он кивнул полицейскому, который стоял на охране; дисциплинированный сержант придвинул стул и сел, скрестив ноги.
- Да, кстати. Возможно, кто-то знает хоть что-нибудь о семье Евы Грант?
Поттер положил руку на плечо костюмерши:
- Я думаю, - как можно мягче сказал он, - что эта женщина - ее мать.
Глава девятая
- Теперь для нее это неважно, - печально промолвила костюмерша. - Я всегда держалась в тени, чтобы не навредить дочери. Моей Элли. Моей прекрасной Еве. Гранты - такое богатое и респектабельное семейство. Моя девочка боялась, что я им не понравлюсь. И сейчас, когда Ева снова собралась замуж, она не хотела, чтобы я жила вместе с ней. А как вы догадались, что я - ее мать?
- Неуловимое фамильное сходство, - сказал Поттер.
О'Тул взял блокнот, и они вместе с сержантом и Поттером проводили мать Евы в гримерную Мелисенты Кролин.
В отличие от просторной уборной Евы, у знаменитой примадонны было очень тесно. Везде в беспорядке разбросаны костюмы, обувь. На столе - косметика: всевозможные тюбики, кисточки и баночки. Из мебели - только обшарпанный стол и старое кресло.
Больно было смотреть, как пожилая, убитая горем костюмерша собирала со стульев одежду и аккуратно развешивала ее на плечики. Убрав гримерную Мелисенты Кролин, она села на стул перед зеркалом. Ее руки лежали на коленях ладонями вверх, серое лицо напоминало безжизненную тупую маску.
- Как ваше имя?
- Симмонс. Миссис Берн Симмонс. Ева - моя родная дочь. Ее настоящее имя - Элли Вое. Она - ребенок от первого брака.
Вдруг миссис Симмонс с размаха ударила кулаком по колену:
- Я не должна была оставлять ее ни на секунду. Но мисс Грант попросила найти булавки для жакета, и я пошла в гладильную. Там всегда такой бедлам, и мне потребовалось минут десять, чтобы найти злосчастные булавки.
- А когда вернулись, вы обнаружили свою дочь... - О'Тул запнулся...
Жестокий спазм перехватил горло матери при воспоминании о мертвой Еве. Детектив видел, что она не в состоянии произнести ни слова.
После долгой паузы костюмерша медленно заговорила.
- Кто-то пытался запугать ее. Все последнее время происходило что-то зловещее. Я изо всех сил старалась защитить ее.
- А вы знаете, кто бы это мог быть; почему шантажировали и запугивали вашу дочь?
- Нет. - Она помолчала и уверенно повторила: - Нет. Не знаю.
- Мисс Кролин слышала, как ваша дочь беседовала с кем-то перед началом репетиции, - заметил Поттер.
- Я ничего не знаю.
- Но она слышала голоса.
- Возможно, Ева говорила со мной.
- Откуда у нее этот синяк на руке?
- Наверное, это сделал убийца. Поттер недовольно покачал головой:
- Синяк был закрыт массивным золотым браслетом уже в первом акте. Думаю, он появился до того, как Ева вышла на сцену.
- Тогда я не знаю. - Голос костюмерши задрожал.
- Миссис Симмонс, -1- начал осторожно О'Тул, - кто-то задушил вашу дочь всего несколько минут назад. Ради всего святого! Вы что, стараетесь защитить убийцу?
- Нет! - прохрипела она. - Но я уже ничем не могу ей помочь. И даже себя я не могу защитить.
- Почему вы боялись оставлять дочь одну? - настойчиво допрашивал О'Тул.
Миссис Симмонс долго думала, прежде чем ответить. Женщину никто не торопил, детективы наблюдали за выражением ее лица.
- Я уже говорила. Кто-то упорно запугивал Еву. - Чувствовалось, миссис Симмонс очень тщательно подбирает слова. - Неизвестный проник в гримерную и уничтожил все цветы. Потом положил дохлую мышь в баночку с кремом, насыпал стекло в пудреницу. А ведь это могло изуродовать мою девочку, мою красавицу Элли.
Вспомнив обезображенное лицо задушенной дочери, костюмерша закрыла лицо руками и зарыдала в голос. Открылась дверь, О'Тул раздраженно оглянулся, но тут же успокоился, увидев доктора. Врач осмотрел мать убитой, потрогал пульс, затем отвернул рукав платья, протер руку спиртом и сделал укол.
- Ее необходимо немедленно отвести домой. Сейчас миссис Симмонс опасно допрашивать, она очень слаба, - твердо сказал врач.
- Но я... - возразила было несчастная и тут же умолкла.
О'Тул приказал кому-нибудь из полицейских отвести костюмершу домой. Они продолжат разговор с ней завтра.
Когда миссис Симмонс ушла, О'Тул, сокрушенно покачав головой, сказал:
- Костюмерша многое знает, но предпочитает скрывать. Бьюсь об заклад, что она может назвать убийцу, но, кажется, до смерти напугана. И все-таки я вытяну из нее правду завтра, когда бедняга придет в себя. Надо внушить ей, что только так она сама может себя обезопасить.
- А кем мы займемся сейчас? - поинтересовался Гирам Поттер.
О'Тул распорядился поставить на ночь охрану возле дома миссис Симмонс и велел пригласить Коллинжа.
Вскоре появился режиссер. Он оглядел всех присутствующих и сел на стул. Вытянув ноги и глубоко вздохнув, посмотрел на своего друга-детектива.
- Какова моя ответственность за произошедшую трагедию? Если бы у меня не возникла шальная идея поставить пьесу, основываясь на истории убийства Фредерика и его романа с Евой, как вы думаете, разразилась бы такая буря?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64