Ей, увы, не удастся спрятать кухонный нож в складках пышной юбки, если он заставит ее относить поднос. А он наверняка настоит на своем.
— Случается, — сообщил Трактирщик, расплываясь в улыбке, обнажившей пожелтевшие зубы.
— А вы, значит, помогаете ему выпутываться, — взяв тяжелое кольцо с ключами, Жизлен отперла кладовку, где держала спиртное. Она хранила там две бутылки — одну с отменным французским коньяком, и другую — с крепким простым бренди, которое использовала на кухне. Взяв последнюю, она поставила ее на поднос.
— Нет, черт побери! Он и сам не промах. Но я не люблю ударов в спину.
— Похоже, ваш господин не скучает, — заметила Жизлен, — вероятно, вы хотите, чтобы я отнесла поднос?
— Вы правы. Пошли, Мамзель, хозяин вас не съест.
Жизлен подняла поднос своими маленькими сильными руками.
— Я не вкусная, — сказала она.
Она шла за Трактирщиком по бесконечным, слабо освещенным коридорам, бесшумно ступая по коврам в своих мягких туфлях.
— Слушайте, а вы говорите по-английски не как француженка, — неожиданно сказал он, останавливаясь возле двери изящной дамской гостиной.
Жизлен похолодела. Лишь сверхъестественная сила воли помогла ей удерживать поднос, чтобы он не дрожал у нее в руках. Она искоса взглянула на хитрое, остроносое, как у хорька, лицо Трактирщика, на его испорченные зубы, и, не стесняясь в выражениях, сказала все, что она о нем думает. На сочном вульгарном французском, который выучила в парижских трущобах.
Теперь Трактирщик посмотрел на нее с уважением.
— А-а, вот это по-французски. Очень непонятный язык
Он открыл дверь, и Жизлен с ужасом поняла, что Николас Блэкторн, будто нарочно занял любимую комнату Элин. У нее не было выбора. Бросившись бежать, она бы лишь привлекла к себе внимание, а это было опасно. Придется ей опустить голову, держать язык за зубами и надеяться, что он ее не вспомнит.
Мгновение ей казалось, что гостиная пуста. Освещенная только неярким пламенем очага, комната, несмотря на обитые розовым шелком стены, выглядела мрачной.
— Ты должен выучить французский, Трак, — вдруг произнес чей-то голос. — Тогда то, что она сказала, произвело бы на тебя еще большее впечатление. Она назвала тебя сыном похотливой обезьяны, лишенным признаков, отличающих мужчину, и посоветовала впредь питаться ослиным дерьмом.
Жизлен выпустила из рук поднос.
К счастью, Трактирщик, твердо уверенный, что только ему принадлежит право прислуживать хозяину, успел подхватить его, и поднос не упал на пол. Она осталась стоять в двери, и он обошел ее, неодобрительно ворча.
Он расположился на розовой расшитой кушетке леди Элин. Пыльные черные сапоги с налипшими комьями грязи успели испачкать тонкую материю, и судя по всему, он совершенно не собирался их снять. Ноги у него были очень длинными, впрочем, это она как раз помнила. Он был очень высок, когда ему было двадцать два, а с возрастом мужчины не становятся ниже ростом.
Лицо Жизлен осталось бесстрастным, хотя сковавший ее страх заставил ее бедное мужественное сердце замереть. Приказав себе быть храброй, она сделала шаг вперед, к свету, и позволила ему себя оглядеть.
Она не хотела смотреть на него. Сложив перед собой руки, она глядела в огонь, чувствуя как его глаза скользят по ее стройной фигуре. Только бы он не заметил легкой дрожи, с которой ей не удается справиться. Только бы не разглядел вызова в гордом развороте плеч, не распознал смертельной ненависти, охватившей ее душу.
— Я бы не сказал, что она бриллиант чистой воды, а Трак? — не без досады произнес он.
— Да, сэр, — согласился Трактирщик, колдуя над подносом с едой. — А я и не поверил, когда услыхал, что она какая-то там особенная. Тут есть одна горничная, Бетси, вот это я понимаю, лакомый кусочек.
— Нет, это как раз не интересно, — задумчиво произнес он, — все же в этой девушке что-то есть, присмотрись повнимательней.
Жизлен, стиснув зубы, слушала, как двое мужчин обсуждают ее.
— Ей-богу не знаю, сэр. Не в моем она вкусе. Я люблю, когда у них побольше мяса на костях. Чтобы согреться в холодную ночь, ну и все прочее.
— Вообще-то я тоже, — согласился Блэкторн, и по звуку его голоса она поняла, что он поднимается со своего располагающего к неге ложа. Поднимается и приближается к ней. — Но в этой определенно что-то есть…
Он дотронулся до нее. Взял ее своей крупной холеной рукой за подбородок, и повернул лицом к себе. А потом опустил руку, удивленно усмехнувшись.
— Откуда такал злость, Мамзель, — мягко сказал он по-французски, — такал ненависть. Вы меня удивляете.
Она не станет говорить с ним по-французски, не станет смотреть на него, не станет дышать одним с ним воздухом. Если он еще раз до нее дотронется, она возьмет нож с подноса и вонзит ему в сердце.
— Я могу идти, сэр? — спросила Жизлен тихо, так и не поднимал глаз.
— Ну, конечно. Не стану же я в самом деле спать с разъяренной женщиной. Во всяком случае сегодня.
Последние слова поразили ее настолько, что она не удержавшись, взглянула на него, от ужаса приоткрыв рот. В его глазах промелькнуло любопытство, мимолетное, но еще более опасное, чем прикосновение.
— Месье ошибается. Я повариха, — произнесла она, — а не шлюха.
Не дождавшись ответа и разрешения уйти, она повернулась на каблуках, и, покинув гостиную, закрыла за собой дверь. Возвращение в кухню показалось ей очень долгим, она шла медленно, тихо, борясь с желанием побежать, как будто от этого зависела ее жизнь.
«Я не шлюха», — сказала она человеку, из-за которого была вынуждена собой торговать. Теперь она точно знала, что для него завтрашний день не наступит.
2
Леди Элин Фицуотер была огорчена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99