Хотя и та, и другая воспользовались своим правом на трехчасовой сон, но какой же это отдых! Тебе кажется, что ты только-только прислонился щекой к подушке, как кто-то немилосердно трясет тебя, поднимает с раскладушки и отправляет обратно на пост. Ты смотришь на время и понимаешь, что три часа пролетели, как одно мгновение. Единственное, что осталось, стиснув зубы, держаться до последнего. Откуда у нее в такие минуты берутся силы, Кристина не знала. Ей представлялось, что где-то внутри находится аккумулятор душевной энергии, за счет которого она справляется со своей работой. Но все чаще и чаще она стала задумываться о том, что у любого аккумулятора есть свой ресурс. И когда-нибудь он израсходуется. Что тогда? В том, что эта работа на износ, Кристина отдавала себе полный отчет. Как и в том, что если бы надо было снова выбирать, куда пойти работать, она, зная, что ее ждет, вряд ли выбрала бы Спасение. Все же это не ее стезя. Она не медик, не спасатель. Временами здесь бывает очень трудно. И если бы не девчонки, ставшие ей одной большой семьей, еще не ясно, продержалась бы она в Спасении так долго, или нет.
Такие мысли посещали ее в последнее время постоянно. И с наибольшей силой они назойливо крутились в мозгу именно тогда, когда она с другими девчонками сдавала свои посты четвертой смене и ползла в сторону дома. Кристине все сложнее было спорить с собственными доводами, убеждающими в том, что у нее иное призвание, нежели безусловно полезная, но столь утомительная профессия оператора. А как сказал один остряк, плюрализм в одной голове — это уже шизофрения. И пополнять собой ряды шизофреников Кристине не хотелось, хоть убей. Как и делать хоть что-нибудь, чтобы изменить эту ситуацию.
Сегодня за ними заехал и Лесничий, и Ликвидатор. В ожидании появления своих лапушек они курили сигарету за сигаретой, попутно обмениваясь полученными сведениями, и горячо спорили. Олег настаивал на том, что с Фредди надо кончать сегодня же, а Иван упорно твердил, что пока у них нет нормального плана, соваться туда с разборками форменное мальчишество, ни к чему нормальному не приводящее. В итоге сошлись на том, что ближе к вечеру встретятся и поедут к Фредди для финальной разведки, чтобы окончательно убедиться, что вычислили именно того, кого надо, и больше никаких досадных накладок не будет. Ликвидатору явно хотелось большего, но пойти против авторитета Лесничего он не мог. Так и расстались, подспудно недовольные друг другом.
По дороге домой Иван в общих чертах рассказал Кристине, до чего они с Олежкой дошли в своих изысканиях. Когда она узнала, что сегодня вечером они вновь собираются поехать к Фредди, то не удержавшись, попросила, чтобы Иван взял ее с собой. И не слишком удивилась, услышав решительное «нет». Иван не хотел рисковать. И не мог понять, насколько сильно ее желание увидеть лицо своего врага. Кристина подозревала, что Фредди они с Ликвидатором завалят именно сегодня, хотя Лесничий не был в этом уверен, и боялась, что так и не узнает, кто же до полусмерти напугал ее и Ленку.
Кристина прекрасно знала, что спорить с мужчиной, когда он уперся и ни в какую не хочет уступать, дело гиблое. Поэтому не стала возражать против того, что останется сегодня дома. Она уже решила, что все равно сделает по-своему. Пусть потом ей придется выслушать нагоняй от Ивана, это уже дело десятое. Где приблизительно находится дом Фредди, она себе в общих чертах уже представляла из рассказов своего друга, а раз Ликвидатор говорит, что машину Фредди ставит около дома, то они с Ленкой однозначно его найдут. По машине. Просто побродят по улицам от силы минут пятнадцать, и все. Лесничий даже не подозревает, как много ей уже известно. Он-то думает, что надежно скрывает от нее точную информацию о месте нахождения радиохулигана, но иногда проговаривается. А Кристина умеет слушать. И сопоставлять обрывки в единое целое. Дом старый, но многоэтажный. Рядом трамвайные пути. Напротив магазин детской игрушки. Кусок карты, который Иван множил для своих друзей, она уже изучила вдоль и поперек. Наличие поблизости столь весомых примет, как трамваи и магазин, сужали круг поиска до предела, до двух-трех зданий. На работе она уже посмотрела на компьютере этот кусок местности, и могла даже назвать номера домов, где вероятнее всего засел обидчик. Вот так, знай наших. Не все вам, Иван Антонович, Пинкертона из себя изображать.
Приехав домой, они, наскоро попив чаю, рухнули в постель. Иван заснул сразу же, а Кристине сон почему-то не шел. Бывало с ней такое: чем больше усталость, тем труднее становилось расслабиться и предаться неге отдыха. Пришлось считать слонов, потом баранов. Когда учет животных надоел, Кристина переключила внимание на Ивана. Вот лежит и слегка всхрапывает мужчина. Ее мужчина. Человек, с которым она уже больше недели делит себя и свое жизненное пространство. И ей это нравится. Хотя происходит что-то странное. Временами хочется вернуться в свое одиночество и отдохнуть ото всех, даже от него. Не общаться, не думать, не делать. А иногда, напротив, кажется, что он уделяет ей слишком мало внимания. Она же королева! Она хочет, чтобы мысли подданных были всецело заняты ее персоной. Но Иван не из таких. Он не видит себя на вторых ролях. Завоевав Кристину, он словно расслабился. Решил, что так будет всегда. И Кристине это не нравится. Она не видит в его глазах того восторга, как при первых встречах. Он уже считает ее всецело своей, и даже не спрашивает, что она, Кристина, думает по этому поводу. Если она оказалась в его постели, это еще не означает, что Иван завоевал ее окончательно и бесповоротно, даже если он сам так считает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89