В течение двадцати минут Джейн Кушман не удавалось призвать к тишине взбудораженных радостным известием друзей. Когда наконец отзвучало последнее поздравление, она произнесла тост, предложив выпить этот бокал шампанского за свою внучку. Гости, как по команде, повернули головы в сторону Тесс и подняли бокалы.На щеках Тесс выступил румянец, к горлу подкатил комок, а на ресницах заблестели слезы. Она с сожалением подумала о том, что Элизабет не может видеть, с какой радостью все восприняли известие о возвращении внучки Джейн Кушман в родной дом и какой прием был устроен по этому случаю. Тесс даже немного завидовала Элизабет. Все эти люди очень добры, они искренне любят Элизабет и сердечно поздравляют ее, желая всего наилучшего в жизни. Печаль волной поднялась у нее в груди и сжала сердце, когда Тесс подумала о том, какая прекрасная семья была у Элизабет. Борясь отчаянно со слезами, Тесс встала с бокалом в руке и, ослепительно улыбнувшись, предложила тост.— За мою бабушку, — произнесла она дрогнувшим голосом, — за ее щедрое и доброе сердце, за ее любовь ко мне. Это прекрасно — после стольких лет разлуки вновь обрести дом и близких. Такой прекрасный дом и таких прекрасных близких.Все, что происходило потом, показалось Тесс сном. Она не различала ни лиц, ни глаз, ни улыбок гостей, превратившихся для нее в одно большое, расплывчатое пятно. Она видела только Люка, а он за все время ни разу не подошел к ней. Но даже если бы он и сделал это, то им бы все равно не удалось спокойно поговорить, поскольку каждую минуту кто-нибудь из гостей подходил к Тесс с поздравлениями или с желанием задать кучу вопросов, чтобы утолить свое вполне понятное любопытство.Но все же наступил момент, когда Тесс получила небольшую передышку. Она с замирающим от волнения сердцем сама направилась к Люку, но на полпути ее перехватила какая-то леди, оказавшаяся старой подругой Джейн Кушман. Она со слезами счастья на глазах долго не находила нужных слов, чтобы полностью выразить переполнявшую ее радость по поводу возвращения Элизабет. Потом ее сменила какая-то супружеская пара, затем подошел еще кто-то… Тесс казалось, что этот кошмар будет продолжаться бесконечно.Ближе к полуночи в ушах Тесс уже стоял звон, а голова раскалывалась от ужасной, пульсирующей боли. Она страшно устала и мечтала о глотке свежего воздуха. Иногда ее охватывало желание зарычать от ярости, иногда — разрыдаться в полный голос.Даже в худшие минуты, которые случались в ее жизни, например, после очередного трудного дела или, точнее, задания, Тесс не чувствовала себя такой разбитой и измотанной. У нее мелькнула малодушная, но заманчивая мысль — а что, если именно сейчас все бросить и сбежать на край земли? Край земли почему-то ассоциировался у нее с Новой Зеландией. Естественно, она никуда не сбежала, а продолжала, как китайский болванчик, кивать головой и улыбаться друзьям Джейн, не сводя, однако, глаз с Люка и наблюдая за каждым его движением.Другой момент, когда у Тесс появилась надежда если не сегодня, то завтра поговорить с Люком, наступил около двух часов ночи. Джейн Кушман свойственным ей властным и громким голосом объявила гостям, что если они действительно хотят завтра повеселиться на славу, то она рекомендует им хорошо выспаться перед предстоящей вечеринкой.Тридцать человек, простившись, начали разъезжаться по домам. Другие тридцать человек, включая Мэнсфилдов, остались ночевать в особняке Джейн Кушман. Тесс подумала, что завтра, в субботу, офис будет закрыт, сюда прибудет пресса и телевизионщики. Люк, не найдя предлога, чтобы сбежать, останется дома, и у нее будет прекрасная возможность с ним объясниться. Конечно, Тесс была бы рада переговорить с ним сегодня, но этим надеждам не суждено было сбыться по закону, который каждый поминает недобрым словом, когда что-нибудь идет вопреки его желанию.Так вот, Тесс рассчитывала перехватить Люка, когда он останется один. Но его дружная семья все время держалась вместе. «Они что, всегда перемещаются в пространстве скопом, как стадо?» — зло подумала Тесс, проводив возмущенным взглядом Мэнсфилдов, направляющихся в библиотеку. Может быть, Люк был бы и рад избавиться от своих родственников, но отец, положив руку на плечо сыну, едва ли не силой увлек его за собой. Как всегда бывает в таких случаях, некстати появилась и Джейн. Она обняла Тесс за талию и ласково попросила проводить ее в спальню.Досаде Тесс не было предела, и впервые за все время пребывания в доме она обиженно покосилась на Джейн.Но поборов свое недовольство, Тесс с нежной улыбкой на лице начала подниматься вместе с ней по лестнице. Проводив Джейн до ее комнаты, Тесс простилась с ней до утра. Когда она очутилась у себя, то сразу же освободилась от нарядного платья, затем сняла украшения и взлохматила рукой прическу, которая ей очень шла, — то есть сделала все, чтобы поскорее избавиться от того облика, в котором она предстала перед всеми как Элизабет. Натянув на себя пижаму, она облегченно вздохнула. Ну вот, совсем другое дело, решила Тесс, посмотрев на себя в зеркало. Она вновь стала прежней Тесс Алкотт — мошенницей, которая не помнит своих родителей и в жилах которой не течет голубая кровь знатного рода, сиротой без рода-племени.Острое чувство одиночества, охватившее Тесс, напомнило ей о Люке.— Да будь он неладен! — в сердцах воскликнула она и бросилась на кровать. 14 На ленч в субботу собралось около двухсот человек. Тесс кружила между гостями и с ужасом думала, что вечером подъедут новые гости и здесь будет вообще не протолкнуться. Сегодня на Тесс была простая темно-синяя блузка, правда, из очень дорогого магазина, твидовая английская юбка и удобные мокасины из мягкой кожи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105