Рассмеявшись, Тесс покачала головой:— Нет, Берт, так не пойдет. Я уже выросла, теперь меня не облапошишь просто так. Мало же ты ценишь свою лучшую ученицу! Каких-то десять процентов, фу! — фыркнула Тесс. — Работа опасная, рисковать буду только я — нет, я хочу ровно половину.Серые глаза Берта превратились в узенькие щелочки.— Ты знаешь, я не люблю, когда мне перечат, особенно тогда, когда речь идет о деньгах, — категорично заявил Берт. — Или соглашайся на десятую часть, или мы с тобой расстаемся. Тесс и не думала сдаваться.— Где ты найдешь другую хорошую актрису, а? А если найдешь, кто из них сможет профессионально вскрыть сейф? Так-то, Берт. Кто кому нужен: ты — мне или я — тебе? Не забывай: не я звала тебя, ты сам ко мне пришел.Берт буравил ее стальным взглядом.— Не играй со мной в эти игры, крошка. Я научил тебя всему. Твои уловки я вижу насквозь и наперед знаю, что ты скажешь или сделаешь.— Ну что же, ты прав, — тихо произнесла Тесс. — Но я уже не маленькая девочка, Берт. Вот уже семь лет, как я работаю самостоятельно, без твоей помощи, и вполне довольна своей жизнью. Я не спорю, как профессионал ты опытнее меня, но ты больше не командуешь мною. В этом деле я хочу быть твоим полноправным партнером. Но, естественно, решения будешь принимать ты.На несколько мгновений в комнате воцарилась тишина.— Знаешь, — наконец вымолвил Берт, — не понимаю, о чем тут вообще спорить. Мы сделаем так: если тебе мало десяти процентов за ожерелье, то в конце концов ты можешь продолжить спектакль. Справишься со своей ролью, получишь огромную финансовую империю, тебе достанутся сотни миллионов долларов.— А тебе?— Меня интересует только ожерелье. — Берт отвел глаза в сторону.Тесс так и подмывало расхохотаться, но она сдержалась. Она догадалась, что у Берта на уме. Все он врет. За те шесть лет, что Тесс на него работала, он научил ее многим вещам, в том числе и тонкостям мошенничества. Правда, она вкалывала фактически задарма и полностью зависела от Берта, о чем, кстати, он ежедневно напоминал ей. Но за это время Тесс изучила Берта. Зная его как облупленного, она ни на йоту не сомневалась, что Берт затеял это дело не ради фамильной драгоценности Кушманов. Он всегда играл по-крупному. Изумрудное ожерелье — это мелочь, так сказать, наживка, которую он приготовил только для нее, чтобы вовлечь в дело.— Так ты предлагаешь мне продолжить игру до тех пор, пока старая Кушман не отдаст концы и я не получу ее миллионы? — с задумчивым видом переспросила Тесс.— Верно, детка!— Да, заманчивая идея, — произнесла Тесс, вновь откинувшись на спинку кресла. — Но если я передам тебе колье, то не смогу больше оставаться в доме Кушманов, ведь так? Старушка в ярости начнет рвать и метать, как только узнает о пропаже семейной реликвии.— Мы заменим ожерелье искусной подделкой.— Хорошо. Но я боюсь, что может случиться и такое: я отдам тебе ожерелье, а через какое-то время, скажем через год, старой Кушман вдруг взбредет в голову, что я никакая не Элизабет, а самозванка, и она выставит меня за дверь пинком под зад, что тогда? У тебя будет ожерелье, а что у меня? Плакали мои денежки?"— Угу, — кивнул Берт, — ты останешься ни с чем. Сама решай, что тебя больше прельщает: или десять процентов за ожерелье Фарли, или целая финансовая империя. Правда, на какое-то время тебе придется набраться терпения и подождать, пока старуха не окочурится. Зато потом у тебя будут миллионы. Что ты выбираешь?— Ха, и ты еще спрашиваешь! — усмехнулась Тесс. — Я всегда мечтала о богатстве, и мне кажется, что я стану достойной наследницей сказочного состояния.Берт внимательно посмотрел на нее и ухмыльнулся.— Безусловно.— Итак, к делу. Мне не терпится начать наш спектакль.Весь следующий час Берт посвящал ее в детали. Слушая его дерзкий и хитроумный план, Тесс невольно пришла в восхищение. Да, Берт не потерял былой хватки. Сейчас она не сомневалась в успехе, хотя поначалу его затея показалась ей просто фантастической. Не сомневалась она и в том, что Берт метит урвать громадный кусок из баснословного состояния Кушманов. Не в правилах Берта довольствоваться малым, когда можно заполучить гораздо больше.Он достал фотографии Кушманов. Тесс подолгу задерживала взгляд на каждом снимке, всматриваясь в лица людей, которые в скором времени станут ее новой семьей. Берт сказал, что пара недель уйдет на тщательную подготовку к предстоящему спектаклю, но зато потом Тесс сможет без всякой опаски появиться в доме Кушманов и потребовать то, на что у нее нет абсолютно никаких прав.— Вот, обрати особое внимание, — Берт протянул ей последнюю фотографию. — Этого малого тебе предстоит обработать. Он крепкий орешек.На фотографии она увидела молодого мужчину лет тридцати пяти. Густые и длинные темно-русые волосы были аккуратно зачесаны назад, зеленые глаза смотрели неприветливо, а тонкие губы были плотно сжаты. Строгие черты лица выдавали в нем сильную и целеустремленную натуру. «Типичный циник», — подумала Тесс. Фотография была небольшой — этот человек был виден лишь до груди, и судить о его росте было трудно. Однако, глядя на его широкие плечи, Тесс прикинула, что Бог вряд ли обидел его силой.— Кто он такой? — спросила Тесс.— Люк Мэнсфилд, личный адвокат Кушманов.Тесс удивленно воскликнула:— Тот самый Мэнсфилд? Из адвокатской конторы «Мэнсфилд и Ропер»?— Точно.— Да брось ты, Берт! Этот Мэнсфилд обыкновенный сынок из богатой семьи. Занимается тем, что избавляет от решетки отпрысков других богатых родителей. В светских хрониках я часто встречала его фамилию. На приемах появляется каждый раз с новыми спутницами. Не беспокойся — я найду к нему нужный подход.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105