Нина Дмитриевна виновато улыбнулась:
– Милая, да я же в этом не разбираюсь… А насчет художников… Вы уж меня простите, но когда год за годом видишь, как этот ваш замечательный художник сводит племянницу с ума… Издевается над ребенком… – У нее перехватило горло, и она больше не улыбалась. Закончила женщина с трудом: Начинаешь все это ненавидеть. А картина, наверное, правда хорошая. Берите, если нравится. Я не знаю, сколько она стоит.
Саша молча полезла в карман куртки, достала кошелек и чуть было не вынула оттуда стодолларовую бумажку. Она с трудом остановила себя – деньги тратились слишком быстро, а могли понадобиться очень скоро… Девушка выгребла все рубли. Их оказалось чуть больше тысячи. Она посчитала деньги и протянула их Нине Дмитриевне. Та опешила:
– Что-то много!
– Берите!
Нина Дмитриевна нерешительно взяла деньги и снова взглянула на портрет:
– Да, много их у него было.
– Портретов? – уточнила Саша.
– Баб!
В это время на кухне появилась злая как черт Альбина. Она, конечно, слышала, как Саша рассуждала о ценах на картины Корзухина. Поэтому была готова торговаться, протягивая женщине жалкую сумму за отобранные ею семь картин:
– Я вначале думала взять их на реализацию, но сейчас вижу, вам срочно нужны деньги. Тут такой бардак, надо делать ремонт!
Саша сразу же поняла ее замысел. Альбина испугалась, что Нина Дмитриевна и впрямь одумается, заупрямится и поднимет цены, и тогда ей придется заплатить за картины больше, чем за взятые на реализацию. Альбина решила рассчитаться немедленно, чтобы к ней больше не было никаких претензий. Но Нина Дмитриевна была не из тех женщин, кто умеет постоять за свои интересы. Она взяла деньги и рассыпалась в благодарностях:
– Спасибо, мне и правда нужны деньги… Не знаю, как быть с ремонтом, у меня и у самой ремонта не было… Честно говоря, просто на жизнь не хватает. Вы меня так выручили!
Женщина все еще благодарила, а Альбина уже шла к выходу. Она была зла и даже не попрощалась. Саша не стала ее догонять. Ей не хотелось проводить с этой хищницей даже лишних пять минут, не то что ехать вместе в машине. Как видно, Нину Дмитриевну тоже стесняло присутствие Альбины. Как только та захлопнула за собой дверь, женщина сразу оживилась:
– Она и в самом деле Катина подружка? Какая-то грубая. А вы Катеньку лично знали?
Саша покачала головой.
– А Ивана?
– Нет, я никого не знала. – Саша взяла газету и стала заворачивать портрет. – Я в магазине увидела одну его картину, и мне она понравилась.
Захотелось посмотреть что-то еще. Может, вы помните, у него в семьдесят шестом году был пейзаж…
Но Нина Дмитриевна не дала ей договорить, замахав руками:
– В семьдесят шестом году я его еще не знала! Они с Катей поженились в семьдесят восьмом.
Я Ивана впервые увидела на свадьбе.
Саша подавила вздох разочарования. Она-то рассчитывала узнать у тетки, по крайней мере, где Иван провел лето семьдесят шестого года. Если бы удалось найти тот уголок… И тут ее осенило. Конечно, тетка Кати могла этого не знать. Но ведь есть же у самого Ивана Корзухина родственники!
Может быть, это дача его родителей?! Она прервала женщину, которая в этот момент сокрушалась о том, что как раз на днях должна была отмечаться фарфоровая свадьба Кати и Ивана, двадцатилетний юбилей супружеской жизни.
– Хотя какой уж тут юбилей, – горестно заключила женщина. – В этот день принято стол сервировать новым фарфором. А у них не то что фарфора, стола нормального не было! Все расшатанные, краской испачканы… А жених уже полгода как в бегах, о Господи… А невеста…
– Простите, – Саше наконец удалось вставить слово, – у Ивана есть родственники?
– Есть, наверное, кто-то, – неуверенно сказала женщина. – Но я с ними незнакома.
– Как? – удивилась девушка. – Иван с Катей были женаты двадцать лет, а он вас даже с родней не познакомил?
– Ну, если бы он был нормальным человеком, то познакомил бы, – обиженно сказала тетка. – А он то что-то скрывал от нас, то сам скрывался. Вроде бы хороший мужик, добрый… И в то же время – дрянь!
А Саша давно уже прикусила язык. Она вспомнила, что Федор тоже не познакомил ее с родителями и, судя по всему, даже не собирался это делать.
Впрочем, его в чем-то можно было понять – ведь бывшая жена жила с его родителями. Не встречаться же всем вместе! Но что, в таком случае, скрывал от жены Иван?
– А сколько им было лет, когда они поженились? – спросила Саша.
– Они ровесники, – охотно сообщила женщина. – Обоим было по двадцать. Иван только из армии пришел, а через год всех начали в Афган отправлять! И как он радовался, что смерти избежал!
А ведь хотел получить отсрочку, поступал в институт… Слава Богу, что не поступил! А то закончил бы – и отправили бы его… Прямо туда, на смерть.
Нина Дмитриевна оживилась. Было видно, что ей давно никому не доводилось изливать душу. Она обмахнула тряпкой табурет и придвинула его к Саше:
– Садитесь, я попробую чай найти.
Но Саша от чая отказалась. Она слушала и пыталась сопоставить факты. Значит, Иван написал обе картины в семьдесят шестом году, в том самом, когда его забрали в армию. Тетка сообщила, что Ивана забрали в осенний призыв. Значит, картины написаны перед армией. Ивану было всего восемнадцать!
Саша была поражена. Для восемнадцатилетнего художника картины были очень сильные. Но почему потом, в более зрелом возрасте, начался явный спад?
Почему? Быть может, тогда, в юности, художника что-то вдохновляло?

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21